Горячая гей библиотека

Физика или Химия

Часть 2 (последняя)

Не в силах дальше идти, Фер упал на первую подвернувшуюся лавочку, уронив голову на колени; он тяжело дышал.

- Всё кончено... всё... теперь точно всё...

Он почувствовал грубый толчок в спину, а нервно дёрнувшись, столкнулся лицом к лицу с ним. Давид, тяжело дыша, со взлохмаченными волосами, мятой футболкой, не до конца заправленным ремнём упал рядом с ним на скамейку.

- Фер... постой... Фер... - Давид так тяжело дышал, что не мог вымолвить и двух слов подряд.

- Твою мать, Давид, какого дьявола ты тут делаешь? Тебе мало всего того, что ты уже сделал? Пусти меня! - Фер резко попытался встать, но Давид вцепился руками в него так, что Фер, застонав от боли, упал обратно. - Ну что ты делаешь? - на этот раз жалостно простонал Фернандо. - Неужели тебе мало? Ну неужели тебе всего того, что ты уже сделал, недостаточно? Пусти меня, я больше не способен терпеть это... я больше не способен терпеть тебя! Понимаешь?! - голос Фера снова сорвался.

- Нет, - продолжая задыхаться, простонал Давид. - Не пущу никуда, - он вцепился Феру во вторую руку, выше локтя, и притянул его к себе. - Я ни-ку-да тебя не отпущу. Слышишь, никуда! Я не потеряю тебя из-за того, что Я такой придурок. Выслушай меня, пожалуйста!

- Да отпусти же ты меня; чёрт, мне больно! - руки парня действительно уже покраснели.

Давид в ответ сжал его ещё больше, не оставляя шанса освободиться от его таких сильных, таких привлекательных тёплых рук, и придвинулся к нему так близко, что их дыхание стало касаться шеи и лица друг друга. Фер почувствовал аромат любимого тела, дурманящий, сводящий с ума. "Нет, я не должен...", - на этом мысли парня закончились. Красивые карие глаза Давида гипнотизировали Фера.

- Родной, прости, пожалуйста, я знаю, как это глупо звучит, но я не могу тебя потерять, ты... ты самый дорогой... я... я не смогу без... Это всё алкоголь, мне снесло башню, пойми. Чёрт, я представляю, как это дерьмово выглядит и какой я кретин, но, Фер... это просто инстинкт...

- Что? Инстинкт? - взревел Фер. - Какой, нахрен, инстинкт? Она - баба! Если ЭТО - твой инстинкт, тогда мне точно нечего здесь делать! - Фер сделал ещё одну бесполезную попытку вырваться, и ноющая боль пронзила руки. - Да пусти же ты меня! Какого чёрта...

Давид с такой силой заткнул рот парня поцелуем, что Фер мгновенно задохнулся в нём. Он сам не понял, как его губы неистово стали вытворять то, что нельзя было назвать обидой на Давида. Боль в руках и жгучий жар в груди сводили с ума. Фер, задыхаясь, глотал новые порции воздуха, продолжая вытворять нечто сумасшедшее с этими губами.

Увлёкшись таким сумасшедшим поцелуем, Давид расслабил цепкие пальцы, державшие любимого так крепко, и Фер мгновенно вырвался из его объятий, сам не понимая, как ему хватило на это сил.

- Да вали ты ко всем чертям, слышишь? Вали! Ненавижу тебя! - Фер со всей силы, которая в нём осталась, рванулся к дороге, чтобы поймать такси, и, не рассчитав силу разгона, вылетел на проезжую часть...

- Фер! Нет! - Давид закричал, что есть силы, и в его голосе было столько отчаяния, что, казалось, только что он лишился жизни.

Бездыханное тело его любимого лежало на асфальте, окровавленное, под колесами иномарки, выехавшей из-за угла. Парень рванул к Феру, упав на колени и ободрав их о негладкий асфальт, схватил Фера за плечи, подсел ближе, чтобы положить голову лежащего на колени.

- Нет, нет, родной, нет, только не умирай, нет, это же всё неправда, чёрт, Фер! - Давид крепко обнимал любимого, рыдая, уткнувшись в грудь бездыханного тела.

Очнувшись через полминуты, Давид что было силы закричал на всю улицу:

- Помогите, кто-нибудь, вызовите скорую, мой парень умирает! Ну же, кто-нибудь! - он молил о помощи, захлёбываясь слезами.

Вокруг окровавленного Фера и рыдающего Давида уже собиралась толпа народа, все перепуганно смотрели на них. Какой-то мужчина уже набирал номер и говорил диспетчеру об аварии, вызывая карету скорой помощи, водитель авто, перепуганный щупленький мужчина, бегал вокруг, не зная, что делать.

Давид изнывал от бессилия, он будто чувствовал, как единственный смысл его жизни вытекает из рук.

- Родной мой, всё будет хорошо, мы спасём тебя, слышишь меня? Спасём! - Давид услышал громкий вздох, и, когда посмотрел в лицо Феру, его пробила дрожь. - Жив! Любимый, жив, я же говорил!

- Давид... - грудным, обрывающимся голосом протянул Фер. - Ты... пре... предатель... Мне так больно... из-за те... тебя... - каждое слово давалось ему с трудом.

- Фер, нет, пожалуйста, не надо.

- Ты снова... снова... меня растоптал... - Фер поморщился, задыхаясь от боли и захлёбываясь кровью.

- Фер, родной...

- Нет, мне нужно... ус... успеть... сказать...

- Скажешь, когда вылечишься, а пока молчи, пожалуйста.

- Нет, я могу... могу не успеть. Ты предатель... самый настоящий засранец... - по лицу Фера промелькнула тень улыбки. - Но я всё... всё равно... люблю... тебя... слышишь? Я люблю тебя... любил... - по лицу парня текли слёзы, он задыхался от крови, наполнившей лёгкие.

- Я знаю... - разрываясь от боли, протянул Давид и, склонившись над Фером, мягко коснулся нежных губ, испачкавшись в крови любимого и тут же ощутив резкий выдох на своём лице. - Фер? Фер?! - Давид, смотрел и не мог понять, почему его милый смотрит в одну точку, почему он так странно смотрит и не отвечает. - Нет, Фер, очнись! Нееет! - в груди у Давида всё оборвалось, его разрывало на куски.

- Парень, он умер, его больше нет.

- Что? Нет, нет! Этого не может быть! Нет, Фер! Очнись! Что вы делаете?

Давида оттащили от его любимого, самого родного человека, и какой-то мужчина непонятно зачем закрыл ему глаза.

- Фер, нет... Фер, живо открой глаза!

Давид рыдал, в голове всё помутнело, всё было как в дыму. Машина скорой помощи, носилки, фольга, тело Фера упаковывают с головой и увозят... На этом жизнь Давида оборвалась, и пошли дни бесполезной жизни: один, другой, третий, похожий на четвёртый и пятый...

POV Давида

Раньше я боялся смерти, теперь нет. Я погиб несколько дней назад - тогда, когда убил свою любовь, покалечил, уничтожил. Его не стало - самого близкого. Он бросил меня. Почему, почему он не забрал меня с собой, что мне здесь делать?! Жизнь... что она представляет собой без того, ради кого стоит жить? Бессмысленное существование. Всё это пустое, просто существование.

Умирая на моих руках, он успел мне в очередной раз признаться в любви, и это после моего предательства, а я... я молчал. Ком в горле больно давил. Это было нечто страшное, невыносимое - терять того, ради кого стоило жить. Он закрыл глаза, а я дико кричал, но этого было ужасно мало; невозможно передать боль сердца, разрывающегося на куски. Несмотря на это, он очнулся, и я вновь увидел его глаза, впервые почувствовав такое счастье, что не мог сказать ни слова, не мог дышать! Он вернулся, мой любимый, родной, он со мной, всё будет хорошо...

Перед тем, как погаснуть, свеча вспыхивает новым пламенем, а потом гаснет навсегда. Он был моей свечой, моим светом, и он погас навсегда. Улыбка сошла с губ, любимых губ, глаза опустели, жизнь покинула их. Его больше нет со мной, я один. Это жизнь?

Похороны... Зачем это? Чтобы сделать ещё больнее? Чтобы вновь увидеть того, кого сейчас отнимут навсегда? Последний раз я вижу его бледное лицо, закрытые глаза. Я не могу в них посмотреть, я не могу вспомнить его взгляд, он стёрся из памяти. Господи, как я хочу посмотреть в его глаза, почувствовать его нежный взгляд на себе. Этого уже никогда не будет... Я касаюсь его холодной руки, жизнь покинула его навсегда, в нём нет больше тепла. И его больше нет...

Что может быть хуже, чем возвращаться в пустую квартиру, где ты теперь один, где нет больше того, кто ждёт тебя, где нет больше его... Почему у меня нет его вещей, хоть чего-нибудь? Почему? И эта кровать - она стала холодной, пустой. Он никогда не согреет меня своим теплом, я не смогу прикоснуться к его лицу, не смогу обнять, больше никогда не поцелую, не услышу голос, больше не почувствую его дыхание на своей шее, уже никогда он не коснётся меня своими губами. Как же больно! Почему так больно?! Кажется, что сердце сжалось в маленький комок и давит в груди. Ком давит в горле, больно дышать. Как сложно осознать, что он никогда больше не будет со мной, я его никогда не увижу, никогда... Как я мог быть таким идиотом? Он меня любил, а я? Да, я любил, всем сердцем, но не говорил этого никогда, а он всегда мне об этом напоминал. Каждый день. Я так хотел признаться ему в любви, но страх потерять Фера не давал мне сделать это. Я думал, что, сказав три главных слова, я его потеряю... и я потерял... его... и себя вместе с ним...

Хочется рвать волосы на голове, кричать во всё горло о том, как я хочу его вернуть, но его больше никогда не будет. Ни-ког-да!

Рубашка... его... рубашка Фера. Боже, он забыл её в последний раз - в последний раз, когда мы были вместе. Она пахнет им. Как же она напоминает о нём, но это не он... Аромат скоро выветрится, и снова я останусь один. Почему ценишь самое дорогое, только когда теряешь? Какой же я идиот! Я бы сейчас всё отдал, только чтобы вернуть Фера - моего любимого, родного, единственного, вернуть, чего бы мне это не стоило. Я бы сказал всё, что я не смог сказать вовремя:

- Любимый, как же я люблю тебя, как же ты мне дорог, ты мой навсегда. Я буду принадлежать тебе одному, ты будешь жить во мне, в моём сердце. Не бросай меня! Фер, я люблю тебя, люблю, люблю, Фер...

Как же больно, он уже никогда не узнает об этом, никогда! Как же он мне дорог! И почему я был так глуп? Родной, я могу любить лишь тебя, лишь ты уготован мне судьбой... был, но я тебя потерял. Прости меня... Прощай, Фер...

- Давид?

Фер? Это его голос? Я слышу его. Как же страшно открыть глаза: а что, если голос пропадёт?

- Давид, что с тобой, любимый, ты весь дрожишь, ты меня звал? Ну же, очнись!

- Не может быть... - я так часто дышал, что, казалось, дыхания не хватит, а он, Фер, он смотрел на меня теми глазами, самыми дорогими, самыми любимыми, он прижимал меня к своему горячему телу, и его взлохмаченные волосы нависали надо мной.

Испуганные глаза моего милого были наполнены тревогой; он так же, как и раньше, смотрел на меня, питая мою душу своей безграничной любовью.

- Ты жив, жив?! - кажется, голос сейчас сорвётся.

- Я? Жив! А разве есть другие варианты? - он улыбнулся мне.

Фер жив! Это был сон, всего лишь сон! Я почувствовал, как град слёз обжигает моё лицо.

Я откинул Фера на подушку и всем телом навис над ним. Он мой, мой, только мой, я могу смотреть на него, касаться, чувствовать его горячее дыхание, целовать...

Первый раз я так целовал моего милого - так крепко, так сладко, так сильно и так по-настоящему. Он задыхался, но тоже не отпускал меня. Как же крепко он меня обнимал! Он самый желанный, самый родной!

- Фер, я... я никогда этого не говорил, но... ты должен это знать. Я люблю тебя! Люблю больше жизни. Дороже тебя у меня нет никого. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу. Я хочу жить лишь для тебя одного. Даже погибая, я буду любить тебя...

- Я знаю.

И они оба задохнулись в поцелуе...

Билеты на футбольный матч мирно лежали на комоде возле кровати, поблёскивая в солнечных лучах.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Заграничный секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>