Горячая гей библиотека

Моцарт в кирзовых сапогах (глава 3, Жезл маршала)

Часть 2 (последняя)

Подступал конец мая. Чувствовалась раскованность приближающегося лета. Белые ночи уже колдовали над Питером, его предместьями и укрытыми в лесах противоракетными дивизионами.

Явился я в дивизион под вечер и удивился тишине, напоминавшей пионерлагерь в тихий час. Оказывается, наши буквально вчера выехали на стрельбища - километров за сорок. На территории осталось человек 15 из рядового состава и 3 офицера.

- А вот и четвёртый офицер! - приветствовал меня начштаба майор Марчуткин и сходу вопросил:

- Ну что - на стрельбы поедем? Мы без тебя, как без рук, - объявил товарищ майор.

- Домой хочется, жена ждёт, младенцы...

- А говорил, отпрысков нет!

- Так пока я служил - семеро по лавкам... - на полном серьёзе отвечал я.

Но Марчуткин был знаком с моим своеобразным юмором:

- Слушай, Моцарт! Не дави мне мозги. Ты вон без пяти минут офицер, а всё шуткуешь... Давай располагайся - скоро ужин, в душ с дороги сходи, ну, в общем, как всё полагается. Завтра позвоню на точку - спрошу, готовы ли твои документы на дембель. Готовы - поезжай хоть завтра!

Я пошёл в пустую казарму, швырнул свой нехитрый скарб в тумбочку возле своей койки, взял вафельное полотенце и направился в душ.

Сбрасывая с себя в предбаннике одежду, я обратил внимание на то, что на крючке висит чья-то роба и прочие солдатские причиндалы. Сапоги были ровненько поставлены под лавку. "Аккуратист, - хмыкнул я. - Кто это там?"

Ответ - и неожиданный - не замедлил последовать: моющийся в душевой вдруг принялся насвистывать первые такты из "Маленькой ночной серенады".

Именно в армии у меня возник условный рефлекс: как только раздаются эти знакомые звуки, моё мужское достоинство сразу оживает и начинает набухать. "Да подожди ты!" - недовольно щёлкнул я себя по головке члена. Заинтригованный, я бесшумно вошёл в душевую, где ощущался аромат шампуня.

В одной из кабинок вовсю шумела падающая из распылителя вода. "Кто этот античный герой?" - подумал я, глядя на голого парня в мыльной пене, стоящего ко мне спиной. Сложён он был отлично: широкие плечи, узкий таз, выпуклые, немного вытянутые ягодицы. Парень явно наслаждался мытьём; чувствуя себя в одиночестве, он ощущал полную свободу, и это слышалось в его свисте. Хотя надо сказать, что мелодию он слегка привирал. "Придётся, поучить молодого человека..." - подумал я и подхватил свист.

Парень под душем чертыхнулся, поспешно смывая пену с головы и лица и разворачиваясь в мою сторону:

- Во, бля! Ты, что ли, Моцарт? - передо мною стоял старший сержант Стриж - во всей своей первозданной наготе.

- Так точно, - браво прозвучал мой ответ.

И вдруг я понял, что за всё время службы мы ни разу не встречались с ним в душевой. Мы были приписаны к разным батареям, у нас были разные часы помывки, вдобавок я три месяца отсутствовал в дивизионе, потому что меня направили в гарнизонной караул, да мало ли что мешало нам встретиться на этом армейском пятачке, и вот вам - встретились, под конец службы...

Я быстро глянул на его мужские достоинства - пену смывала вода, обнажая явно поднабухший член с крупными и, как мне показалось, слегка фиолетовыми яйцами. "Вот это шланг!" - подумал я. Он мигом перехватил мой взгляд и сам непроизвольно глянул на мой член, наверняка отметив, что у меня поменьше его служаки.

Я принялся крутить краны в своей кабинке.

- А вы разве не дембельнулись?

- Да вот, завтра на дембель.

- А-а, завидую...

- А чё завидовать? Приеду в свой городишко; конечно, соскучился по своим, но ведь тоска! Город - три улицы... Не, я сразу в училище буду поступать, в военное.

- Плох тот солдат, который в ранце не носит маршальский жезл.

- Чего-чего? - не расслышал из-за шума воды Стриж.

- Чёрт, кран не работает...

- Да не кран. Что ты про маршала?

- Наполеон сказал: "Плох тот солдат, который в ранце не носит маршальский жезл".

- А-а, жезл...

- Но вы, товарищ старший сержант, похоже, носите свой жезл не в ранце, - обнаглел я.

- Моцарт, - с лёгкой угрозой в голосе предупредил Стриж, - вы_бу!

- Да вы всё обещаете, товарищ сержант... Краны-то не фурычат, - сказал я, переходя в соседнюю кабинку - ту, что была ближе к Стрижу; здесь работал кран только с холодной водой.

- Что? Не фурычит? - понял мои скитания по кабинкам Стриж.

- Не фурычит.

- И не будет. Айда ко мне... заодно и помоемся... - произнёс сержант несколько охрипшим голосом.

Зайдя в его кабинку, я встал к нему чуть больше, чем в полуоборота, стараясь не коснуться своим телом его скульптурных форм. Стриж также слегка отвернулся к стенке.

На полочке, что над кранами, стоял пузырёк с шампунем, лежали земляничное мыло и мочалка.

- Шампунь - для головы, мыло - для всего остального, - немного по-командирски проинформировал меня Стриж.

Я взял шампунь:

- Откуда такое богатство?

- Прапор дал - Лёсик...

Я мыл голову. Мы молчали, и это почему-то создавало чувство неловкости. Надо было о чём-то говорить. Первым кинул реплику Стриж:

- Ты, я вижу, совсем не загорел на своих курсах. Я думал, у вас там санаторий. Гоняли много?

- Да нет. На зарядку только. Да мы и сами в охотку по стадиону бегали. А так, в основном, секретные документы изучали... Ни черта не понял я в этой электронике...

- Звание присвоили? - спросил Стриж, водя мочалкой под струями воды по мышцам своего подтянутого живота.

- Не-а. Сказали - получишь по месту жительства.

- Так ты всё ещё рядовой?

- Так точно, товарищ командир, - шутливо отвечал я.

Стриж радостно хмыкнул:

- Федя, - протянул он, - так тебя пока ещё можно и в хвост, и в гриву? - Стриж схватил меня за плечи и чуть потряс. - Я ж теперь тебя вы_бу и высушу.

- Ну, то, что высушите, я не сомневаюсь. А вот насчёт первого... Вы всё грозитесь, Василий Иванович... Хотя... может быть, сейчас и... и того...

Я потерял дар речи: Стриж развернулся ко мне. Я (совсем не из скромности) моментально опустил глаза вниз и увидел вздыбленный хуище, стоящий, нетерпеливо дёргающийся вверх-вниз. Его ствол целился в меня, он был опутан синими венами - крупными и мелкими; настоящее мужское орудие проникновения в самые недоступные недра.

Стриж узрел моё изумление и восхищение; он явно праздновал в душе победу.

Я развернулся лицом к Стрижу. Мой член моментально подал приветственный сигнал своему собрату, выпрямившись и приняв гордую осанку. Правда, мои 17 сантиметров явно уступали своими габаритами достоинствам Стрижа.

Тот внезапно вдруг привлёк меня к себе и впился в мои губы поцелуем. Я не мог не ответить этому властному напору. Его руки первыми заблуждали по моему телу. Я сразу взялся за его жезл. Мы вжимались друг в друга - членами, ртами, грудью, животом. Наконец, мы разомкнули наши объятия и поцелуй, чтобы глотнуть воздух.

- Какой он у тебя... - пробормотал я, обессилев от поцелуя и восхищения, гладя его аппаратище.

- Так-то, Моцарт, - сбивчиво отвечал Стриж. - Это тебе не... "Маленькая ночная серенада"...

- Да, командир, - меня вдруг начало трясти, - это, пожалуй, целая опера - "Волшебная флейта"! Позвольте... позвольте сыграть на ней...

Стриж молча положил мне руки на плечи и надавил на них. Я присел на карточки. Его жаждущий работы поршень оказался напротив моего лица.

Сержант Стриж быстро закрутил душевые краны. Сразу сделалось тихо и таинственно. Я заворожённо разглядывал сержантские красоты. Мои руки легли на поясницу Стрижа, а губы сами потянулись к его жезлу, к той границе, которая отделяет вздыбленный ствол от мошонки. Я приник всем лицом к его члену, улавливая аромат шампуня.

Кончиком своего страждущего языка я стал полизывать его крупные яйца. Глаза блуждали по зарослям светлых волос, обрамляющих его член. Мой рот заскользил по стволу вверх, руки гладили ему бёдра, крепкую, накачанную задницу и снова теребили яйца. Я оттянул вниз кожицу на головке, и язык мой заплясал по её глянцевой поверхности, он заигрывал с уздечкой, то сворачиваясь узким лепестком, то разворачиваясь широким листом. Он словно желал облечь собою горделивую форму этого языческого истукана (да простится мне столь неожиданная двусмысленность).

Сержант Стриж одной рукой взял меня за мокрый затылок, другой рукой направил член мне в рот и начал совершать колебательные движения. Я мгновенно подчинился, хотя это далось мне нелегко - во рту могла поместиться, пожалуй, только головка его орудия. Но Стриж уже ничего не соображал - его зверюга рвался в глубь моего тела.

Неожиданно после шести или семи толчков мощная обжигающая струя юношеского сока ударила мне в нёбо. Рот мой переполнился сладковатым и маслянистым млеком. Стриж немного отстранился от меня, подёргивая рукой свой член, который, как обезумевший пулемётчик, извергал направо, налево и прямо свою молочную очередь. Он уже залил эти киселём мои лицо и грудь, но всё ещё продолжал извергать из себя белые капли. Я ошалел от этого необыкновенного зрелища.

Член сержанта постепенно прекращал свои конвульсии. Я потянул его ствол к себе и растёр по своему лицу извергнутую на меня лаву.

- Ну, ты, Федюня, сволочуга! - вдруг произнёс отчуждённо Стриж.

Я удивлённо посмотрел на него снизу.

- Это сколько ж мы с тобой упустили ночей!

- Да и дней... - немного с грустью признался я.

- Но у нас ещё ночь в запасе.

- Белая ночь...

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Вода: баня, река

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>