BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
УсадьбаЧасть 1 12 июля 1784 года я впервые въехал в Боброво как хозяин. Сия усадьба была отстроена
с размахом, но с совершенно обнищавшими, по причине самодурства бывших владельцев,
крестьянами, коих в двух близлежащих деревеньках насчитывалось девяносто семь душ мужского
полу. История этой усадьбы началась в 1762 году, когда император наш Петр III издал
указ об освобождении дворян от обязательной государственной службы. С тех пор мы, дворяне,
можем выбирать, посвятить себя службе или заняться хозяйством. Многие предпочитали последнее
и уезжали на жительство в родовые имения или строили новые. Одной из новых усадеб и стало
Кумысаево, ныне Боброво. Дорога сделала ещё один поворот, и мой экипаж въехал в деревню,
располагающуюся на некотором отдалении от господского дома. Плохонькие, нередко покосившиеся
от старости избы стояли вдоль единственной улицы, а огороды сбегали от домов к речке. Я
не увидел ни одного дымохода - значит, местные топили только по-чёрному. Естественно, что
стены и потолок в таких помещениях были покрыты слоем копоти. Не люблю я этого... Оконные
рамы были затянуты промасленной бумагой и бычьим пузырём. Стекла не было и в помине.
Большой барский дом я увидел ещё издали. Он был деревянный, но отделанный под камень.
Длинная тенистая аллея, обрамлённая липами, вела к нарядным воротам, въезду на территорию
усадьбы. Перед домом находился парадный двор, украшенный цветниками различных форм. Вход
в дом лежал через нарядный портик, фронтон которого пока пустовал, но совсем скоро он
будет отмечен моим вензелем. Здание венчалось круглой беседкой с колоннами, с которой
открывался прекрасный вид на окрестности. С двух сторон к барскому дому примыкали
одноэтажные флигели, в которых размещались хозяйственные помещения и жилые комнаты
для прислуги. Они соединялись с домом галереями. В отдалении от жилья располагались
многочисленные хозяйственные строения: конюшни, скотные дворы, мастерские, погреба,
псарни, амбары и пасеки. Перед крыльцом столпились встречающие меня, кланяющиеся в пояс
крепостные. После господства жестокого Кумысаева они ждали от меня перемен в лучшую
сторону. - Барин, кормилец, - обратился ко мне старик в серых штанах и белой
рубахе-косоворотке навыпуск, подпоясанный кушаком, - ты уж сделай милость, властвуй
холопами своими, приведи хозяйство в порядок. - Батюшка, - вторила ему старушка в зелёном
сарафане, - что ж делается, капуста второй год не квашена, мочи нет! - Матрёна, барин
устал с дороги, отдыхать желает, погоди ты со своей капустой! - осадил её дед. - Как звать
тебя, барин? - Бобров Дмитрий Иванович, - представился я. - А ты кто, управляющий?
- Яков я, барин. Староста. Управляющий прежний, подлец, сбежал. Приказывай, батюшка,
Дмитрий Иванович, - и старик опять поклонился мне в пояс. - Собери всех деревенских
перед домом, а я покамест его осмотрю. - Будет сделано, барин. Я зашёл в двухэтажный
барский дом и осмотрелся. Первым помещением здания был просторный и светлый вестибюль,
который служил хозяевам прихожей. Центральное место в доме занимал парадный зал для званых
обедов и балов. Он находился за стеной вестибюля и был оформлен белым и золотым цветом,
а обилие зеркал зрительно увеличивало его размеры. Я подошёл к одному из них. На меня
взглянул среднего роста статный мужчина сорока лет со светло-серыми глазами и тёмными,
коротко стриженными волосами, посеребрёнными на висках сединой. Я с пристрастием себя
осмотрел и поправил костюм, состоящий из белой рубахи, бежевых кюлот до колен с подвязками
и белых же чулок. Камзол я скинул ещё при входе. Окна выходили в парк с красивым пейзажем.
Я прошёл дальше по дому. К залу и вестибюлю по сторонам примыкали комнаты. Стены комнат
были драпированы штофом разных цветов. Я нашёл Голубую, Малиновую, Зелёную, Синюю и Сиреневую
гостиные. Обивка диванов, кресел и другой мягкой мебели соответствовала цвету стен. Комнаты
в доме были проходными и располагались в ряд, составляя анфиладу. Когда все двери были
открыты, создавалось впечатление их бесконечности. Наконец я добрался до столовой.
Это была светлая зала, стены которой украшали росписи и масляные живописные полотна.
А вот и туалет нашёлся. Удобство представляло собой небольшое помещение-чулан, где
стояло кресло с отверстием, под которым помещалась ночная ваза. Помещение сие находилось
недалеко от хозяйской спальни. А в самой спальне обнаружился ночной горшок. Осмотрев
дом, я вернулся на двор, где уже собрались деревенские мужики. Яков стоял на крыльце и
ждал, пока я обойду пустой дом. - Яков, а дворни нет? - Нет, батюшка, Дмитрий
Иванович, дворня вся с прежним барином уехала, и скатертью им дорога! - Рассказывай,
как жили, как живёте! - приказал я и присел на широкий каменный вазон с какими-то
маленькими синими цветочками. - Батюшка, - всплеснула руками Матрёна, - что ж ты
на грязь садишься, портки запачкаешь! Дай я тебе хоть передник свой подстелю! - Уймись,
жена! - прикрикнул на неё староста. - Барин знает, где ему сидеть! Да что говорить,
барин, бедствуют холопы! Оброк душит, барщина шесть дней на неделе, на своих наделах
ночами работаем, чтобы прокормиться. Летом-то ещё терпимо, а вот зимой лютой голодно.
Нам только посадка отведена на дрова и сбирания, а в барский лес ходить не велено, -
Яков переминался с ноги на нону. - Да, довел вас до крайности прежний барин, -
сказал я сочувственно, а сам порадовался, что они ещё не устроили бунт и не спалили
усадьбу; случаи такие уже бывали. - В лес барский ходите, не бойтесь, собирайте и грибы,
и ягоды. Какие деревья можно будет срубить, позже с егерем обсудим. - И егеря нету
у нас, батюшка, - осторожно вставил старик. - Значит будет! Барщину сократим до трёх
дней. Насчёт оброка посмотрю бумаги и потом скажу. Все крестьяне начали вразнобой
меня благодарить и кланяться... Странный этот Кумысаев был. Выбивать из крепостных
последнюю копейку просто невыгодно. Ладно, будем разбираться. А потом, может, и
производство какое организуем. Например, в другом моём имении уже работает небольшая
суконная мануфактура, которая приносит неплохую прибыль. - Расходитесь по домам, -
я встал с вазона. - На барщину завтра не выходите. Я разберусь с делами и сам определю
дни. Яков, придёшь ко мне утром, только не очень рано, не с петухами. - Хорошо,
барин, - он опять поклонился. - Батюшка, отец родной, - снова заголосила Матрёна, -
а кто ж тебе поесть приготовит? Дом же пустой, слуг нету! Давай хоть я, старая,
останусь, пока ты кого не определишь! - Хорошо, - устало согласился я. - Приготовь
что-нибудь на скорую руку и возвращайся в деревню. Старушка поцеловала мне руку и
пошла на кухню, которая располагалась во флигеле, чтобы запахи и чад не беспокоили
господ. Крестьяне разошлись по дворам, а я поднялся в кабинет и сел разбираться
с делами. Сначала хотелось решить вопрос со слугами. Держать большой штат дворовых
мне не хотелось, но дом и близлежащее хозяйство надо было обслуживать. Совершенно
необходимы были кучер, лакеи, горничные, кухарка, конюхи... Одним словом, дворня.
Театры с художествами я разводить не собирался, ибо, являясь человеком практичным,
я считал это довольно бессмысленным вложением средств, особенно здесь, в глубинке.
Вообще к искусствам такого рода я отношусь ровно, без особых восторгов, хоть наш век
и свет требует к ним любви. Вопрос со слугами я решу так же, как и в первом моём
имении - пройдусь завтра по дворам и отберу тех, кто мне понравиться. Хотя зачем
ждать до завтра, когда можно сделать это прямо сейчас? Солнце клонится к земле, и
большинство крестьян уже сидят по избам. Выйдя на просторный двор с античными
статуями и цветниками, я направился к лежащей чуть поодаль деревеньке в сорок четыре
дома. Первые пять дворов у меня никакого интереса не вызвали. Я познакомился
с живущими там семьями, бегло осмотрел их хозяйство, подметил, что надо поправить
в первую очередь, и направился к следующему двору, который, как оказалось, принадлежал
Якову. Как и все другие дома, изба была под одной соломенной крышей, объединяющей
тёплый сруб, клеть и сени, их соединявшие. Сени не имели потолка, и из них вела
лестница на чердак. Печь находилась в одном из углов. Вдоль стен неподвижно
закреплялись лавки и полки, а по диагонали от печки, в "красном углу", где висели
иконы, стоял стол. Семья старосты состояла из него самого, жены Матрёны, трёх
взрослых сыновей и двух маленьких внучек. Все они были дома и повскакивали с лавок при моём
появлении. Старшему, Степану, было тридцать пять, жена его скончалась три года назад.
оставив двух девочек. Средний, Иван, был на восемь лет моложе брата и холостой, так же
как и младший, двадцатилетний Митрий. Именно этот парень мне и приглянулся. Он имел хорошо
сложенное тело, волосы пшеничного цвета и голубые глаза на гладком скуластом лице. "Вот
тебя-то мне и надо, красавчик", - подумал я. - Яков, - я присел на лавку, - а скажи-ка
мне, почему так много тут неженатых мужиков и девок на выданье? - Дык, барин наш
прежний почитай как пять лет жениться никому не велел. Вот и вырождаются потихоньку твои
холопы. - Да, натворил дел Кумысаев. Надо всё исправлять! Поп-то у вас хоть есть?
- Как не быть, батюшка, есть, через два дома от нас живёт. Тяжко тоже ему. За службы
ничего почти не имеет. На наделе трудится, чтобы семью прокормить. - Большая семья?
- Большая, барин. Он, жена, пятеро ребятишек, родители жены, старые совсем, и его мать
Пелагеюшка, девяносто шестой годок ей пошёл. - Митрий, - обратился я к пареньку, -
ты что умеешь делать? Он посмотрел на отца, прежде чем ответить. - Отвечай барину,
сын! - За конями могу ходить, и в поле, и починить что-нибудь, лапти опять же...
- Грамоте обучен? - Нет, барин, сей премудрости я не знаю. - Яков, заберу я
у тебя Митрия в дом, - поставил я отца перед фактом. - Воля твоя, барин, забирай;
чай не в Сибирь. Простившись с домочадцами, Митя вышел из избы вслед за мной. Я
решил не обходить оставшиеся дворы, а поскорее вернуться в особняк, чтобы начать
наслаждаться новой игрушкой.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Мужики и молодые, Первый раз, Прошлые века
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|