Горячая гей библиотека

Ксюша (сливочное фэнтези на тему любви)

Часть 5 (последняя)

Междусловие

Так это всё начиналось...

Опять начиналась жизнь, казалось, окончательно сорванная на самом старте. Возвращение в мир. Настоящий, спокойный и добрый, а не тот, что назывался борьбой за существование.

И так Ксюша впервые столкнулся с терра-инкогнита Большой Любви. Её не случалось ещё в его прежней жизни. Не до того было. Да и не созрел, может, ещё. Он лишь робко подходил к тому рубежу, когда душу начинали волновать неясные желания, непонятные, неизведанные чувства, когда по ночам во сне плоть бунтует и душа устремляется на поиски своей будущей второй половинки, чтоб слиться в безумном экстазе в единое целое. Кто он будет, тот избранник? Или избранница? Никому не ведомо до поры. Лишь Небеса могут дать ответ. Однако они молчат, ведя крепко за руку с закрытыми глазами по лабиринтам жизни. Но в один прекрасный момент повязка спадает, и на вас неожиданно обрушивается ярчайший, ослепляющий, сжигающий внутренности свет Любви. От него не спастись, не укрыться, ему невозможно сопротивляться. Он пронизывает насквозь и заставляет светиться вас самих, ваши лица, глаза. Окружающие тоже видят ваш свет, и не требуется слов, чтобы понять, что вы влюблены и вы счастливы.

Так получилось, что свою первую любовь Ксюша познал не к девушке, а к другому парню. Почему бы и нет? Она не хуже и бывает не меньше традиционной. Ведь у любви свои законы и традиции.

***

- Эй, сони, лежебоки! А не пора ли нам уже явиться солнцу? Вставай-вставай, братишка.

- Блин, который час? Я чо, проспал? - Тимка резко сел в кровати, одновременно потягиваясь и разевая рот на невероятную ширину. - Погодь, но сёння ить у нас выходной. Какого ж тогда устраивать этот переполох?

- А такого, что сегодня праздник, и я хочу, чтоб он длился для нас подольше, курочка моя, - хитрющая рожа Макса тёрлась о щеку и полезла целоваться.

- Йо! Какой такой праздник? Днюха? Так рановато ещё вродь.

- А как же первая годовщина нашего знакомства? Совсем склеротик ты у меня, зай. Надо бы тебе прописать что-нибудь внутрь.

- Гмм, лучче себя самого... - Тимка расплылся в счастливой улыбке и закружил губами по лицу друга.

- Постой-постой. Я тебе кое-что припас... в кустах, - и Макс протянул парню дымящуюся чашку каппучино.

- Вау! Ты истинная прелесть! Как же тебе так быстро удалось подсадить меня на сливки?

- Я вообще не при чём. Ты ведь сам тогда их принёс. Забыл? Если б не они, может, и не выстрелил бы Амур в моё сердце.

- А рикошетом в моё.

Идиллию прервал настырный дверной звонок.

- А ну их всех в пень! - махнул рукой Макс, гладя Тимкину ляжку. - Нас нет дома. И вообще мы заболели и потеряли сознание.

Но упрямство нежданного гостя заставило всё-таки идти к двери.

- Там Ярик твой... - вошёл в комнату расстроенный Макс.

- Ой, я совсем забыл. Мы ведь с ним в цирк собирались. Голова моя дурявая.

- Куда?!

- Ну, к нам же цирк приехал, я тебе говорил недавно. Со зверями, с клоунами. Понимаешь?

- С клоунами? Тогда, конечно, пиздуйте. Там ещё в двоих как раз большая нехватка, - Максим явно обиделся и ушёл на кухню.

- Ну чо ты? Ну, родненький, - запричитал Тимка, юркнув хвостом туда же.

- А ведь знаешь, я думал, у нас сегодня настоящий праздник будет. Только на двоих, и чтоб никого больше! Ни Яриков, ни клоунов. Понимаешь? - громко зашептал Макс, прикрывая дверь. - Я даже... я стихи, блин, даже тебе сочинил.

- Стихи? Мне?! - растерялся Тимка. - Вот это да-а! И где они?

- Не хочу я сейчас. Весь драйв ушёл. Тебя там твой любовничек заждался. Валите.

Парнишка потупил глаза в пол, ожесточённо теребя майку. Он всегда начинал нервно драть на себе одежду, когда здорово волновался (последствия войны).

- Этот твой Ярик, млин, хуже банного листа. Я уже и в госпиталь его протолкнул (а чего мне стоило, чтобы совсем зелёного в штат взяли!), и общагу ему выбил. Думал, наконец заживёт пацан нормальной жизнью, отстанет от тебя. Нет! Как приклеенный, сука. Похоже, вас намертво связывает что-то ещё, не отодрать. Что? Любовь? Тим, я не хочу тебя ни с кем делить. И на троих я жить не могу. Прости. Ярик может торжествовать - ему, кажется, удастся заполучить тебя обратно.

Тимоша молча осел по стене на пол и тихо заплакал. Совсем беззвучно, горько. Не для демонстрации, а только для себя, из-за сильной обиды. Всегда дежуривший на кухне кот сразу воспользовался случаем, закинул передние лапы парнишке на плечи и стал тереться в мокрые щёки, но, не получив ответа, повернулся к хозяину и укоризненно-вопросительно мявкнул, что примерно могло значить на кошачьем языке следующее: "Что за фигня? Довёл тёзку? Мне опять, что ли, одному с тобой оставаться в пустой квартире?"

Сердце Макса рвалось и стонало. Душила обида и одновременно жалость к этому любимому, бесконечно родному существу, сжавшемуся сейчас комочком на полу и тихонько плачущему. "Ну вот. Кажется, я сморозил лишнего... Подумаешь - сломали мне планы на сегодня. Ну и хер с ними". Он опустился рядом на колени и прижал парня к себе.

- Прости, зайчонок. Вспылил. Да не реви ты. Не выношу я твоих слёз. Сам сейчас разрыдаюсь.

- Ладн. Проехали, - размазал слёзы по щекам Тимка. - Он совсем не любовник мне. И никому не любовник. Зачем ты такое говоришь? Он ваще про нас ни фига не понимает. Догадывается, но не может врубиться, как двое мужчин могут любиться. Просто, кроме тебя и его, у меня больше никогошеньки на всём свете нет, - худые жилистые руки обхватили Макса за колени, и Тимоха ткнулся вихрами ему в грудь. - Два года назад он раскапывал меня из кирпичей, когда завалилась старая стена. В тот день я родился ещё раз. Всем ваще насрать было. Завалило и похеру - одним едоком меньше. А он в кровь все руки разодрал, два часа один надрывался, но вытащил. С тех пор мы и задружили.

- Ты не рассказывал этого.

- Всего не расскажешь, Максик. Ещё одна жизнь потребуется... Не трахаемся мы с ним! Если ты ЭТО хотел услышать. Никто мне, кроме тебя, и не нужен больше. А цирк... Он ведь впервые к нам приехал после войны. Ярик отродясь в цирке не бывал. Всё по бомбоубежищам да подвалам... Он давно мечтал. Я знаю.

- У него сегодня что же, в госпитале тоже выходной?

- Угу. Он поменялся с Радиком для такого великого случая.

- Прости. Мне многому ещё учиться надо у тебя.

- В смысле?

- Ты мудрый, Тимошка. Как филин. А ну-ка, зови сюда своего дружка.

В кухню тихонько вкрался Ярик, испуганно оглядываясь на вытирающего красные глаза Тимоху. Он догадывался, что неожиданно стал причиной какой-то ссоры, и испытывал сильное неудобство, не знал, как себя вести, что говорить, поэтому просто непонимающе хлопал белёсыми ресницами.

- Когда ваш цирк начинается? - спросил Макс как можно спокойнее.

- Через два часа.

- О, так у нас целый вагон времени. Меня-то с собой возьмёте? Или я для вас уже дедушка?

- Ничо се дедушка! Да ты ваще пацан пацаном ещё, - наконец улыбнулся Тимка. - Даже стирать толком не умеешь.

- Это я-то?! Вот она, чёрная неблагодарность! Ну не умею, и что с того? А сам-то ты? Для этого есть прачечная в больнице. Зато готовлю классно.

- О, да! Спорить бесполезняк. Я вон из-за твоего таланта уже шею в майку с трудом проталкиваю.

- Это её от мозгов пучит. Эх, Тимка-Тимка, учиться тебе срочно надо. А потом дальше. И Ярику тоже... Что-то заболтались мы с вами, пацаны. Тимофей, ты ведь хозяин, приглашай гостя к столу. Яр, а ты знаешь, что у нас сегодня праздник?

- Это... Ну-у-у... В смысле, из-за цирка штоль?

- Ха-ха. Мимо. В этот самый день год назад в моей жизни появилось необыкновенное существо - один прехорошенький озорной парнишечка, мой младший братишка, - Макс обнял сзади Тимку и чмокнул его в ухо. - Что за жизнь без тебя была раньше, солнышко? Я ведь стихи обещал? Хм-м. Они, правда, немножко врачебные. Слушай.

Я хочу в тебе утонуть.
Я хочу в тебя погрузиться.
Но ты - словно в ладони ртуть.
Чуть коснусь - и можешь разбиться.

Ты тоска моя и печаль.
Я болею тобой безнадёжно.
Излечиться смогу едва ль,
Ведь диагноз поставить сложно.

Ты отрава, ты сладкий яд.
Ты течёшь в моих жилах, как кровь.
Ты виновник, но не виноват...
Я хочу тебя - вновь и вновь.

В последовавшей тишине опять послышалось шмыганье носом. Тимоха повернулся, поцеловал Макса и уткнулся ему в шею. Плечи его вздрагивали. Застывший Ярик лишь шире открыл свои зелёные глаза. Он ни фига не понимал, но ему было до зарезу любопытно и завидно... Надо же. Такая странная дружба. Почти родственная. Или даже намного больше. Слово "любовь" ещё не жило в лексиконе Ярика. Но ведь странно же двум мужчинам целоваться (пусть даже они большие друзья и живут вместе), да ещё на чужих глазах. И эти непонятные стихи... Что значит "хочу тебя вновь"? Хотеть можно колбасу. Ну или ещё сливки... Ксюша несколько раз намекал на какую-то тайну у них по ночам. М-м-м... Всё это так манит и будоражит воображение!

А ещё до смерти хочется тоже потискаться с ними, пошпынять в бока Ксюху.

- Яр, а валяй-ка сюда, - улыбнувшись, позвал Макс. - Одна рука у меня ещё свободна.

И шесть рук сплелись в объятьях...

Послесловие

Тут я ставлю многоточие.

Мой рассказ не имеет конца. Потому что бесконечно разнообразие человеческих взаимоотношений. И читатели сами вольны додумывать судьбы моих героев.

Лично мне кажется, что всё у них будет тип-топ! Они заслужили это сполна. А как думаете вы?

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>