BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Мой любимый ушастикЧасть 2 (последняя) Когда до моего дома осталось метров двести-триста, в ночной тишине явственно послышались
негромкие голоса. И, самое странное, один из голосов принадлежал моей школьной подруге.
О чём голоса говорили, разобрать было невозможно, но, пользуясь отсутствием фонарей,
за что спасибо опять же подруге, которая глава администрации, но ни фига ничего
не сделала в этом плане, я смог подобраться к ним почти вплотную. Сидя за кустом сирени,
я слушал интересный разговор. - Марин, ты пойми, я не могу без него. Вот увидел
в первый раз и одурел. Знаешь, мне кажется, я всю жизнь ждал именно этого человека.
Только не смейся, прошу. Ты ведь знаешь, что я не такой, как все. Я его даже во сне
вижу. - Сашка, я понимаю тебя, но ты даже представить себе не можешь, как с ним всё
сложно. Я и сама пыталась к нему клинья подбивать, да всё впустую. Но поверить в то,
что он голубой, не могу. Знаешь, какой он был бабник в школе! Ни одну юбку не пропускал,
кроме меня. Во, оказывается, его Санькой зовут. Нормальное имя. А вот Маринка сука.
Ну не был я никогда бабником, не был. Это она всё со злости говорит. Но насчёт того,
что я не голубой, она тоже права, хотя теперь я уже и не знаю. Если парню по ночам
снится парень, это о чём-то говорит. В душе я верил, что не такой, но в голове мысли
были только об этом пацане. Нет, я ещё не знал, что и как должно быть, но то, что я
хочу быть с ним рядом, это было решённое дело. Оставалось сделать один шаг - шаг
из-за куста сирени. Смешно, блин. Ну что я говорю, что? Слух вдруг опять вернулся
ко мне. Марина что-то шептала парню, а он отвечал ей громко, с надрывом: - Марин,
ну пожалуйста, ты ведь можешь к нему пойти даже сейчас. Попроси его выйти на улицу.
Попроси, пусть придёт на гору, туда, где сидит вечерами. Я прошу тебя. Маринка
что-то опять прошептала, встала и пошла в сторону моего дома. Минут через пять она
вернулась. - Саш, иди домой. Нет его. Опять где-нибудь по бабам мотается. Брось
ты эти мысли. Ничего у вас не получится. Не такой он, Сашенька, не такой. Парень
молча встал и, не оборачиваясь, поплёлся в сторону своего дома. У меня в душе скребли
не то что кошки, там играл целый оркестр какого-то кладбища этих кошек. Уже почти
сделав шаг из спасительных кустов, я вдруг решил, что домой не хочу, а Маринку видеть
мне ещё тошнее. Развернувшись, я вновь ушёл на свой обрыв. Не спать, так не спать.
Тем более что парень мой тоже спать эту ночь не будет, это уж точно... Вот и моя
гора. Река внизу переливается в серебре лунного света. Как я раньше радовался этому
виду, а вот сейчас мне видеть этого не хотелось. Казалось, весь мир померк и погрузился
во мрак ночи. Маринка сделала своё чёрное дело. Сколько я так просидел, вспомнить
не могу, но вдруг вдалеке послышался шелест травы. Кто-то шёл в мою сторону.
Встречаться с людьми мне совершенно не хотелось. Хорошо, что место я выбирал заранее и
с запасом. Чуть ниже по склону был маленький отвес, за которым и днём-то не особо кого
увидишь, а ночью уж точно не разглядишь. Туда-то я быстро и спустился. А шаги подошли
почти вплотную. Я услышал, что кто-то сел точно на моё место. Некоторое время всё было
тихо. И вдруг, неожиданно громко, ночь прорезал голос, который я мог бы узнать теперь
из тысячи. Это был Саша. Он говорил медленно, но очень чётко. В голосе чувствовались
слёзы. - Вот хорошо, что тебя сейчас здесь нет. Я бы никогда не смог сказать тебе
всё, что хочу. Вечером вроде бы собрался, но тебя дома не оказалось. Маринка сказала,
что ты опять по бабам пошёл. Я им завидую. Знаешь, как бы я хотел обнять тебя сейчас,
обнять, прижать к себе и никуда не отпускать. Я знаю тебя всего-то несколько дней,
но дороже тебя у меня никого нет. Вот сижу я сейчас на твоём месте (а я знаю, что оно
твоё, каждый день следил) и ощущаю твоё тепло. Мне почему-то кажется, что ты вот-вот
подойдёшь, сядешь рядом и скажешь, что искал меня... Он продолжал говорить, а я
вдруг принял решение - решение, от которого зависело всё наше с ним будущее. Тихонько
спустившись по склону, я стороной обошёл место, где он сидел, поднялся вверх и зашёл
сзади. Ветерок дул в мою сторону, и он не мог слышать моих шагов. Зато я хорошо слышал
его признание мне в любви. - Вот ты сейчас где-то веселишься, а я сижу тут и жду,
что ты вернёшься. А ведь я ничего о тебе не знаю. Видел-то всего несколько раз, но верю,
что мы нужны друг другу. Хотя наивный я! Почему я вдруг решил, что нужен тебе?! Маринка
правильно говорит, что ты бабник и не одну юбку не пропустишь. В душе я верить ей
не хочу, а на деле ведь так оно, наверное, и есть. Эх, Андрюшка, если бы ты мог меня
сейчас слышать... Дальше я молчать не мог. Его признание так взяло за душу, что
скрываться далее я не мог. Подойдя сзади, я прошептал: - Я слышу тебя, Саша, очень
хорошо слышу. Парень подскочил с места и, не удержавшись на краю, покатился вниз
с обрыва. Душа моя ушла в пятки. Не понимая, что делаю, я прыгнул вслед за ним.
Полубегом-полукувырками я старался догнать его, но у меня ничего не получалось. Кое-как
упав вниз, не чувствуя боли, скинув с себя рваную рубаху, я в темноте стал искать парня.
Вдруг в голову мне пришла умная мысль: "Успокойся, придурок. Успокойся и крикни ему".
Как ни странно, это подействовало. Набрав полные лёгкие воздуха, я закричал: - Сашкааа!
Буквально в пяти метрах от меня послышался негромкий ответ: - Андрюш, я тут.
Не помня себя от радости, я бросился к парню. В темноте я не смог разобрать, что
с ним, но, положив его голову на колени, почувствовал, что она липкая и мокрая. О том,
что это кровь, мне объяснять было не надо. Подняв парня на руки, я потащил его вверх
по склону. И откуда силы взялись! Я пёр вверх с упрямством танка, а в голове билась
только одна мысль: "Сашенька, родной мой, я спасу тебя, обязательно спасу. Ведь я же
тебя люблю. Боже, если бы он мог знать, как я его люблю!". Ну, вот и его дом. Слава
богу, дошли. Санька уже не стонал. Дурная мысль кольнула сердце: "А не потерял ли он
сознание?". - Сашка, ты меня слышишь? - спросил я. Как ни странно, он ответил мне
сразу и немного окрепшим голосом: - Нормально всё, мне уже немного лучше. Спасибо
тебе за всё. Вот те на! За что спасибо-то? Чуть было парня сам не угробил, а он ещё
благодарит... Но вслух я это говорить не стал. - Ключи от дома где, горе-альпинист?
С собой таскаешь или прячешь где? Как ни странно, но в этом доме, похоже, с годами
вообще ничего не менялось. Сам дом, наверное, передавал свои секреты по наследству.
- Там, на веранде, за дверью на гвоздике висеть должен, - ответил ушастик. Этот
гвоздик мы с Мишкой забили ещё мальцами, наверное, а он вот всё продолжает служить.
Открыв дверь, я хотел помочь Сашке подняться, но он сделал это сам. В доме,
при нормальном освещении, я, наконец, смог осмотреть раненого бойца. Слава всем богам,
что ничего серьёзного не оказалось. На лбу имелась неглубокая рана, а на щеке с правой
стороны было несколько царапин. Кровь, в основном, шла из раны на лбу. - Ну что,
показывай, где у тебя аптечка? А то придётся мне домой бежать. - Не надо домой,
аптечка на кухне в шкафчике. Я быстро притащил её в комнату и начал оказывать
Сашке медицинскую помощь. Дело это оказалось пустяковым. Обработав рану и наложив пару
швов, я намазал ватку йодом и решил обработать царапины. За всё время операции Сашка
не проронил ни слова, а вот когда я начал мазать йодом царапины, он вдруг задёргался
и схватил меня за руку так, что моя ладонь вместе с ватой оказалась прижата к его
щеке. Во мне что-то щёлкнуло, перемкнуло, вата выпала из руки, а ладонь сама собой
стала гладить парня по щеке. Кожа у него была нежная, напоминающая бархат. Господи,
как же мне было приятно в тот момент! Я смотрел в его глаза, а они сверкали такой
радостью и любовью, что и слов-то никаких не нужно было. Продолжая гладить его, я
наклонился и нежно поцеловал парня в губы. Как же это было сладко! Казалось, моя
дрожь передалась Сашке. Он обхватил меня обеими руками и зашептал: - Андрюшка,
неужели это правда, неужели это ты, ты меня целуешь?! Сон просто какой-то! Если бы
ты знал, как часто я видел сны о тебе, сны, где мы с тобой были вместе. И вот теперь,
когда ты в моих объятиях, я не могу в это поверить. Я вот многое хотел тебе сегодня
сказать, но ты на гору поздно пришёл, и я всё в пустоту проговорил. Если бы ты...
Я не дал ему договорить и накрыл его рот поцелуем. Сколько мы так целовались,
я не помню. Всё было в тумане. Казалось, время для нас перестало существовать.
Наконец, оторвавшись от парня, я решил ему признаться: - А я ведь всё слышал,
Сашка, всё, что ты там, на горе, говорил. Я когда увидел, что кто-то идёт, спрятался
внизу под обрывом. Так что все твои слова я прекрасно слышал. И одно могу тебе
сказать: я очень счастлив от того, что мы теперь вместе. Конец мучениям и терзаниям,
конец моим обходным манёврам вокруг твоего дома, конец одиночеству. Я так счастлив,
Сашенька, так счастлив! Я люблю тебя, мой родной ушастик. Ты не обижайся, что я так
говорю, просто я люблю тебя так, что других слов не нахожу. Да и не нужны они нам.
Слова, слова... Ты мой, а это самое главное. Я вновь прижал его к себе и просто
лежал рядом, гладя его волосы, вдыхая его запах. Туман в голове не хотел рассеиваться.
Мы просто лежали, обнявшись, и молчали, молчали, понимая друг друга без слов.
Незаметно Сашка задремал. Всё-таки после падения с горы наверняка лёгкое
сотрясение мозга у него было. Я осторожно, чтобы не разбудить парня, встал с дивана,
положил его голову на подушку, накрыл Сашку покрывалом и пошёл на веранду покурить.
Вернувшись, я присел рядом и долго смотрел на такое неожиданно ставшее родным для меня
лицо... Как ни велико было моё желание остаться здесь, я всё же решил не беспокоить
парня и пойти домой. Осторожно закрыв за собой дверь, я медленно зашагал домой. Душа
моя пела от счастья и любви, пусть пока непонятной, но такой огромной. В том, что всё
у нас будет хорошо, я был просто уверен. А иначе и быть не могло! Мы были вместе,
а это главное... Летнее небо сияло мириадами звёзд, от реки до меня доносились
песни лягушек, луна огромным диском висела над горизонтом, и я вдруг с радостью
осознал, что теперь я не одинок в этом мире, что у меня есть мой Сашка, мой родной
ушастик, и что всё это великолепие принадлежит нам с ним, только нам и никому больше.
В эту ночь я спал как младенец. Не было никаких снов, никаких кошмаров. Морфей
крепко окутал меня своим покрывалом, не дав ни разу до утра проснуться.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
