Горячая гей библиотека

Чернее ночи, быстрее ветра, милосерднее слезы

Часть 1

Подкатегория: без секса

Я понимаю, о чём вы можете подумать, начиная читать этот рассказ: он не будет интересным, если в нём нет секса. Но в этом, как мне кажется, и есть вся изюминка. Я прошу прочесть этот рассказ всех и каждого, чтобы понять, кто Вы, стоит ли Вам чего-то бояться в этой жизни, и хочу, чтобы Вы помнили, что никто и никогда не смеет Вам приказывать делать что-либо или нет. Вы личность. Вы человек...

Я посмотрел на своё бледное отражение в зеркале и в который раз с надеждой подумал о том, что сегодня всё будет не так, всё будет по-другому. Всё изменится. Они смогут меня понять. Мне ведь тяжело и больно... Я смогу справиться и пережить утро, затем обед, а за ним и вечер... Нет, я не могу так больше, но я должен выдержать - хотя бы ради себя.

Взгляд скользнул по рассечённой губе, и я усомнился в своих словах. В голову пришла паническая мысль: "Я не хочу!". Я спрячусь в угол, забьюсь в кровать и свернусь в ней клубком, накрывшись одеялом, где меня никто и никогда не найдёт. Я буду один, и никто больше меня не унизит, не ударит, не скажет плохого слова. Я буду совершенно одинок, и я буду рад этому. Я, наконец, буду счастлив. Я забуду о всех...

- Максим, - спокойный голос мамы заставил меня вздрогнуть.

Я поднял на неё испуганный взгляд и понял, что она выжидательно смотрит на меня.

- Что? - дрогнувшим голосом уточнил я.

- Ты собираешься идти на занятия? - спокойно спросила она.

Ну конечно. Ей лишь бы покомандовать. Почему она не видит, как мне больно? Почему не хочет помочь? А может быть, она и правда не видит? Или просто не хочет видеть? Но ведь она моя мать. Как она может меня бросить?!

- Иду, - резко ответил я, направляясь к двери.

Такое ощущение, будто я иду в тёмный, опасный лес, полный голодных волков, которые готовы меня разорвать на части. Растерзать, истязая, мою плоть. Мне так страшно... Что будет сегодня?

Мне казалось, что все на улице смотрят на меня и, задерживая взгляд, думают: "Да это же он!". Кто я? Я... я гей. Тяжело это осознавать. Тяжело и больно. А особенно тяжело это принять. Но вдвойне тяжело, когда об этом знают твои друзья и близкие... Теперь у меня нет друзей. Они все меня оставили. Каждый день я терплю боль и унижение. А зачем? Быть может, мне просто стоит умереть? Тогда никому не будет плохо. Все только обрадуются, и мой уход все забудут.

Встряхнув головой, я прогнал дурные мысли и быстро пошёл на остановку. Кажется, что весь город знает о моей ориентации. Но, наверное, это не так... а может быть, и так.

Как обычно, сев в автобус, я отдал кондуктору деньги за проезд и, пройдя в самый конец автобуса, стал смотреть в окно на то, как проплывают мимо серые дома, унылые лица прохожих, автомобили. Как раз под стать моему настроению стал капать дождь. Мелкие капли застучали по стеклу, что заставило моё сердце сжаться в предчувствии беды. Чем ближе я подъезжал к колледжу, тем невыносимо страшнее мне становилось. Окно, по которому текли капли дождя, походило на моё израненное болью сердце, которое рыдает от отчаяния и тоски. Я так устал. Я хочу уйти. Хочу бросить всё. Я хочу быть нужным кому-то. Хотя бы матери. Но я не нужен даже ей. Что мне делать?

Мелкая дрожь пробежала по телу, когда автобус остановился. Хотелось кричать от отчаяния и звать на помощь... Хотелось к отцу. Чтобы, как и раньше, он сидел со мной и утешал, когда у меня что-то не получается. Не хочу быть покинутым!

Словно видя ходячий источник смертельного вируса, все расступались передо мной. Я слышал шёпот за спиной и ядовитые смешки, колкие шутки и оскорбления, но к этому я уже более-менее привык. Рядом с гардеробом стоял человек, из-за которого всё это произошло. Понамаренко Павел. Он перевёл на меня взгляд и тут же отвернулся. Он не смог понять меня, хотя и был моим другом. Он ведь сам мне сказал, что я могу ему довериться. В чём же дело?

Ты видишь, как мне больно? Что ещё ты хочешь сделать? Быть может, убить меня? Может быть, это и было твоей целью? В любом случае, ты добился своего.

Отвернувшись от него, я сдал своё кашемировое пальто в гардероб и пошёл к расписанию. Услышал смех девочек в стороне, хохот парней. Надо мной ли они смеялись? Скорее всего, да. Хотя, возможно, они просто говорили о своём, обсуждая недавно произошедшие забавные ситуации. За все эти дни у меня уже развилась устойчивая паранойя. Любой смех я стал воспринимать на свой счёт, что ранило меня ещё сильнее.

Я стал смотреть расписание на стенде сквозь стеклянную дверцу. Ничего нового нет. Расписание тоже не изменилось. Сейчас мне нужно подняться на четвёртый этаж и сесть подальше от всех за последнюю парту. "Автоматизация систем управления" - довольно интересный предмет, и ведёт его новый преподаватель. Несмотря на свою молодость, он довольно умён и очень хорошо и доступно преподносит материал.

Совершенной неожиданностью для меня стало то, что прямо за моей спиной появилось вдруг отражение высокого парня... Дияз! Я не успел вовремя сориентироваться, и сильные пальцы вцепились в мои волосы. Я начал поворачивать голову, но было уже поздно. Левая сторона моего лица ударилась в стеклянную дверцу, разбив её. Острая боль пронзила мою кожу. Я почувствовал кровь и осколки в своём лице. В первое мгновение я не сразу понял, что произошло. Но когда Дияз с садистским удовольствием провёл моим лицом по острым зубцам осколков, которые изрезали моё лицо, сознание обрушилось под невероятным натиском боли. Я тихо застонал и резко подался назад, чувствуя, как слёзы унижения и адской боли брызнули из глаз... Господи, помоги мне, спаси меня! Мне так нужна помощь! Прошу!

Я не помню, как оказался на полу. Кажется, Дияз ударил меня, а я не устоял на ногах. С неверием я смотрел на то, как он заносит ногу, чтобы пнуть меня в лицо... За что?

Вокруг царила тишина, но никто не пришёл мне на помощь. Лишь запоздало, словно сквозь толщу воды, я услышал, как кто-то бежит к нам. Я видел сейчас лишь искажённое яростью и беспричинной ненавистью лицо Дияза. Перед глазами всё плыло, но я не мог пошевелиться, чтобы заслониться от удара. Правда, его не последовало.

Мощная фигура вынырнула откуда-то из-за спины Дияза. Того буквально смело с ног от удара в челюсть, который на него обрушился. Это был высокий блондин с короткой стрижкой в чёрном деловом костюме - наш новый учитель по автоматизации и системе управления!

Гробовое молчание. Никто не шелохнулся, не произнёс ни звука. Все ещё были в шоке. Никто ничего не понял. Даже вахтерша оторопело стояла в стороне и с ужасом смотрела на открывшуюся её взору картину. Богдан Павлович стоял передо мной, смотря прямо на лежащего на спине Дияза. Ни капли волнения или сожаления о том, что он совершил, в его глазах я не увидел, и внезапно во мне проснулась ненависть ко всем. Жгучая и необъятная ненависть. Внутренний зверь взревел, словно его смертельно ранили. Сердце зашлось от сердцебиения. Дыхание участилось, и я начал вставать. Решительно. Я с ненавистью смотрел прямо на Дияза, чувствуя невероятную боль, которая пронзала моё лицо.

- За что? - дрожащим голосом спросил я.

Мой голос разнёсся по холлу. Учитель не поворачивался. Его мощная фигура словно заслоняла меня от всех. Словно он был моим щитом. Вдруг резким движением он развернулся ко мне, и я вздрогнул от неожиданности, привыкнув ожидать в каждом движении в мою сторону подвох и подлость. Схватив меня за плечо, он с силой потащил меня к выходу. Что-то тёплое и липкое текло по моей шее, просачиваясь сквозь одежду. Я не совсем понимал, что происходит. Всё как-то поблекло и потускнело. Боль пульсировала в теле, и перед глазами всё плыло. Я крепко стиснул зубы.

Послышался резкий звук сигнализации. Меня усадили в машину и пристегнули ремнём безопасности. А я смотрел вперёд и пытался унять боль, унижение и то омерзительное, липкое чувство страха и ненависти, которую я ко всем испытываю.

- Максим, - услышал я голос рядом с собой.

Повернувшись, я увидел обеспокоенное и бледное лицо Богдана Павловича. Его светло-зелёные глаза внимательно смотрели на меня.

- Потерпи немного, - сказал он.

И тут я не выдержал, и слёзы полились у меня из глаз. Стараясь сдерживать судорожные всхлипы, я отвернулся от учителя к окну... Боже, как больно! Почему? За что? На меня в один миг обрушилось сразу всё: и смерть отца, и осознание того, что я изгой, и эта боль и - ненависть. Обжигающая, всепоглощающая ненависть... Я тихо застонал, пытаясь сдержать отчаянный крик. Не хочу унижаться ещё и перед ним. Не хочу быть слабым ни перед кем!

Сильная рука слегка приобняла меня, и я услышал мягкий голос:

- Ты не виноват, что они не могут тебя понять. Ты просто немного другой. Скоро всё это закончится.

То, что он пытался меня успокоить, сломало мой дух. Ненависть прошла. Осталась лишь жалость к самому себе и осознание того, что я никому не нужен, что я действительно изгой, ошибка, что меня не должно быть.

Богдан Павлович отвёз меня в больницу, где мне наложили швы. Посмотрев на результат стараний врачей, я содрогнулся: вся левая часть моего лица была в извилистых тонких швах. Как мне ещё глаз не выбило осколком? Что мама скажет на этот раз? Опять промолчит? Я похолодел, поняв, что теперь я ещё и урод.

- Ну... - растерянно и как-то оптимистично протянул учитель. - Мужчину шрамы украшают.

- Даже такого, как я? - спросил я, заглянув ему в глаза. - Вы ведь знаете, кто я, верно?

- И что? - усмехнулся он. - Геи тоже люди.

- А они так не считают, - тихо сказал я. - Они считают, что я ублюдок, которому место в могиле.

- Не говори так, - покачал он головой.

- Но это так, - почти прошептал я. - Я не могу с ними справиться. У меня не получается. Я больше не могу терпеть это. Я устал.

- Если ты такой бесхребетный, то твоё место и правда в могиле.

Я ошеломлённо уставился на него, а он продолжил:

- Борись во что бы то ни стало. В жизни слишком много дерьма можно встретить на своём пути. Но даже этого ублюдка Дияза можно поставить на место. Забудь о том, кто ты, и иди вперёд. Ничего не бойся. Порой мы все остаёмся один на один с самим собой, но главное - не потеряться. Главное - продолжить идти. Я вижу, как тебе тяжело. Ты стал ломаться. Но я прошу тебя... - тут его тяжёлая ладонь легла на моё плечо.

Глаза открыто смотрели в мои. Неотрывно. Пронзительно. Он как отец. Он готов меня поддержать... Непроизвольно к моему горлу подступил ком, а в уголках глаз вновь собрались слёзы. Он произнёс последнее слово так, что оно что-то во мне всколыхнуло, в душе появился какой-то лучик надежды:

- Борись.

Я весь дрожал, словно в лихорадке. Мне было так плохо, так больно! У меня больше не осталось сил. Я больше не мог так жить дальше...

- Спасибо, - прошептал я.

Хотелось сказать так много. Описать ему то облегчение и радость, которые я испытал. Сказать ему, как все эти дни мне было больно и страшно. Но я не сказал. Не смог сказать. Не смог подобрать нужные слова, чтобы описать всё то, что сейчас крутилось в моей голове, подобно урагану. Да и зачем, собственно?

- Может, я заеду завтра за тобой? - спросил он меня уже возле моего дома.

- Не стоит, - осторожно покачал я головой, отстёгивая ремень безопасности. - Спасибо вам большое.

- Отдохни. - улыбнулся он в ответ. - Завтра будет новый день.

- Да, - отстранённо произнёс я. - Будет... До завтра.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>