Горячая гей библиотека

И был день

Часть 1

"Приходит день, приходит час,
Приходит миг, приходит срок -
И рвётся связь.
Кипит гранит, пылает лёд,
И легкий пух сбивает с ног -
Что за напасть?

Вдруг зацветает трын-трава,
Вдруг соловьём поёт сова,
И даже тоненькую нить
Не в состоянье разрубить
Стальной клинок!

Приходит срок - и вместе с ним
Приходят страх, озноб и жар,
Восторг и власть.
Азарт и нежность, гнев и боль -
В один костёр, в один пожар -
Что за напасть?!

Из миража, из ничего,
Из сумасбродства моего -
Вдруг возникает чей-то лик
И обретает цвет и звук,
И плоть, и страсть!"

Сигарета спасла мне жизнь. Боль уже не торчала, словно вбитый кол в солнечном сплетении, я мог вздохнуть полной грудью, боль ушла куда-то внутрь и затаилась в глубине. Я чувствовал отрешённое умиротворение, как после вырванного зуба, когда боль уже не мучает, а обезболивание ещё действует.

Я курил, позволяя реке бытия струиться через меня, я был пустой и лёгкий, ленивые мысли набегали откуда-то и проплывали в моём сознании. Вот одна - зацепилась, словно медленная рыба, покачивалась, шевеля радужным хвостом: "Какая-то слишком волшебная сигарета, и тот, кто мне её дал, наверное, ещё здесь, надо бы поблагодарить". Я повернул голову, парень, сидевший рядом, улыбнулся.

- Полегчало?

Я кивнул головой, отвечать и шевелиться было лень.

Он протянул мне руку.

- Сергей.

Несколько неожиданно, но я чувствовал себя обязанным. Ладно, не будем бяками.

- Павел.

Пожал протянутую руку. Пожатие было крепким, рука тёплой, особенно я это ощутил, потому что моя рука была ледяной.

Когда я уже убирал руку, он задержал её в своей и сжал ещё раз, со значением, уже не так сильно, и сразу отпустил. Я вышел из оцепенения. "Ага, значит, такая тема? Ну, что ж"...

Нет, я не был шокирован; чтобы шокировать меня сейчас, меня надо было бы огреть со всей силы поленом по голове. Я почувствовал какое-то даже странное злорадное удовлетворение. "Такая, значит, тема. Картина Ярошенко "Всюду жизнь". Ну что ж, достаточно сдержанно. Деликатный, наверное, парень. Вон сидит, косяки бросает. Я тоже покосился в его сторону. "Выдержим тоже этикет. Заодно сразу и расставим все точки. Над ё."

- Мне кажется, Сергей, что Вы меня банально клеите, так?

Он, видимо, не ожидал такой прыти с моей стороны, но виду не показал.

- Ну, в общем-то, да. И можно на "ты".

Ответ мне понравился. Сдержанный и прямой. Я начинал ему симпатизировать.

- А тебя не смущает, что я, типа, э... не по этой части? Чему, кстати, ты только что был свидетелем?

- Стрёмно, конечно. Просто подумал, что немного теплоты тебе сейчас не повредит... я бы сказал, никому и никогда не повредит.

"Блять, какие слова, какие слова! Такой ты, значит, северный олень. И ведь в самую точку попал, паразит. Но выговорить такое! С другой стороны - слова как слова. Просто мы не говорим их никогда. Почему-то. А он может"...

- Дерзай, у тебя есть шанс. Возможно, я даже соглашусь.

- Ты мне делаешь одолжение?

- Ну, да. Именно это я сейчас и делаю. А ты что ждал? Или ты уже передумал?

- А ты?

- Типа, вырвусь по дороге и убегу? Нет. Мне кажется, я уже навязываюсь, да?

Он рассмеялся. Мне тоже стало смешно. Этот парень определённо мне нравился. Без всяких задних мыслей. Мне было пофиг, что он гей, а я нет. Хер его знает, как там раздаётся на небесах, кто с кем должен трахаться, я никогда особо не вникал в эти материи. Но с ним я был готов пойти. Фишка так легла.

- Я живу тут рядом.

- ОК.

Мы одновременно встали и побрели по дорожке.

- Паш, - ("Ого, я уже "Паш"!" - но у него это как-то по-простому получилось, не царапало".) - Ты ведь только что из армии, да?

- Ни фига себе! А что, это так заметно?

- Да нет, ничего, просто когда вы, ну, ругались, у тебя вдруг такое лицо стало, что я даже испугался; как будто тебя ударили. Я за тобой с самого начала наблюдал, когда ты ждал её, такой счастливый, и, как бросился ей навстречу, я сразу подумал - встретились после долгой разлуки. Это сразу было видно, словно в старом кино, сейчас такое редко увидишь, только вот в кино, пожалуй. И я себе всё про тебя так придумал, что, наверное, она из армии тебя не дождалась или что-то вроде того.

"Ну да, вроде того. Не считая деталей. С кем не дождалась. Таких деталей, что я просто не могу вернуться домой. Никому не могу смотреть в глаза... Все знали. И мать тоже"...

- Давай не будем об этом.

- Извини.

- Ладно, проехали.

Мы молча побрели по дорожке парка. Я заметил, что с ним хорошо молчать. Волшебная сигарета ещё продолжала действовать - я был по-прежнему пустой и лёгкий, я шёл губить свою жизнь, и мне это нравилось.

Сергей жил в старом, каком-то "довоенном" доме; уютный тихий двор с тополем во все окна, просторная прихожая, гулкое эхо, старая мебель. Он заметил, как я озираюсь, вешая куртку на вешалку:

- Бабушка мне квартиру оставила, а я ещё не делал ремонт. Проходи, будь как дома, - и ушёл куда-то чем-то греметь.

Послышался шум воды. Я был готов поклясться, что услышал хлопок включаемой газовой колонки в ванной, такая же была у моей бабки в старой квартире. Я потряс головой, отгоняя наваждение: "Сюр какой-то". Я словно оказался в своём прошлом.

Я крикнул наугад:

- А где твои санки?

Он не удивился и прокричал откуда-то из гулких недр:

- А вон, за дверью висят!

Ну, точно, всё так и есть.

Я прошёл в комнату, сел на диван, обхватив какую-то плюшевую подушку-думку, и, кажется, задремал. Я не слышал, как он подошёл, наклонился ко мне, положил мне ладони на плечи и потёрся щекой и носом о мою щеку:

- Не хочешь умыться с дороги?

Здравый смысл стал по крупицам возвращаться ко мне, но я безжалостно задавил эти крупицы и резкое желание смыться на фиг и решил идти до конца, чисто из вредности. И ещё я заметил, что руки у него не только теплые, но ещё и сильные и очень нежные, и меня начало слегка колотить. Он бросил мне чистое полотенце, и я пошёл "умываться".

Когда я вернулся, меня уже трясло не на шутку; все свои силы я бросил на то, чтобы ни о чём не думать.

- Слушай, - сказал я, слегка заикаясь и не смотря на него, - мы просто неприлично трезвы, с этим срочно нужно что-то делать.

А он улыбается, и словно не слышит, и говорит:

- Проходи на кухню, давай перекусим чего-нибудь.

Сели, а мне кусок в горло не лезет. Не могу на него взглянуть. И куда, интересно, делась моя прыть? В голову кстати-некстати лезут слова старой песни: "Уж если я чего решил, то выпью обязательно, но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно". Он словно ничего не замечает. Протягивает мне пузатую рюмку, в ней плещется что-то золотисто-коричневое:

- Давай выпьем за знакомство!

Выпили. Слегка захорошело. Он начинает рассказывать, какой он хочет сделать тут ремонт, наливает ещё. И ещё. Колотун отпускает.

Он смотрит на меня поверх своей рюмки, улыбается одними уголками губ, и я замечаю, что его глаза какого-то странного цвета - то зеленовато-жёлтые, как у кота, то ореховые; они тёплые и тоже улыбаются, эти глаза, но в них лучше не смотреть, они жгутся, как это вино, и тянут в себя, как в омут.

Я встаю, с грохотом падает табуретка. Он оказывается стоящим вплотную ко мне, близко-близко: его губы почти касаются моего лица, я чувствую его дыхание у себя на щеке, потом он порывисто обнимает меня и прижимает к себе.

Он гладит меня по спине. Ах, какие у него руки, какое гибельное и упоительное сочетание силы и нежности! Он трепетно перебирает мне волосы, нежно водит щекой по моей щеке, его губы оказываются возле моего уха. У меня руки опущены по швам, я вообще не дышу, лицо горит так, что щиплет кожу, а он шепчет мне на ухо совершенно невообразимое, непроизносимое, немыслимое:

- Малыш... иди ко мне... мой маленький...

Невозможно представить, что кто-то когда-то мог посметь сказать мне такое! А сейчас...

У меня начинает сладко кружиться голова, пухнут губы, всё пережитое разом, комом подступает к горлу, я всхлипываю, как дурак, закидываю руки ему за плечи, не обнимаю, а просто закидываю, как это делают малыши, и тут меня как прорывает: я начинаю целовать его, сам, первый - жадно, бестолково - в глаза, в губы, в нос, в губы, в губы - бешено, неистово. Я, наверное, делаю ему больно, я изнемогаю от какой-то неведомой мне ранее, яростной, свирепой нежности, у которой нет выхода и которую я не в силах сдержать.

Мой новый знакомый принимает мой шальной натиск, он терпелив и ласков, он ведёт меня по неведомому мне пути, и я вдруг чувствую, что могу полностью довериться ему, что я не буду осмеян, унижен, отринут, и мой страх отступает. Наши тела начинают узнавать друг друга, и я полностью отдаюсь этому диалогу.

Я неловко обнимаю его, провожу ладонями по спине, ощущаю под тонкой тканью горячее сильное тело. Ладони чувствуют лёгкую сдерживаемую дрожь, перекатывающиеся мышцы, как будто я глажу атласную спину коня.

Я вдыхаю его запах, это головокружительный адский дурман - степной запах волос, нагретых солнцем, раскалённый запах чистого белья под утюгом, горьковато-терпкий аромат молодого мужского тела, свежего пота и ещё какие-то хмельные, дремучие ноты - аналогов в моей жизни нет, а тело моё откуда-то их знает, и это тёмное, цепкое, огненное узнавание, оно проливается прямо в кровь, в какие-то неведомые глубины и задевает там какие-то неведомые мне струны, которые так давно ждали, когда их тронут, и теперь сладостно отзываются на прикосновения.

Разум глухо молчит, как я ни стучусь в него. Там сурово написано большими буквами: "Осознанию не подлежит!" - и чуть помельче: "Умолять бесполезно".

Когда я слегка отстраняюсь, чтобы глотнуть воздуха, он ослабляет объятия и, прежде чем снова обнять меня, на мгновение, на долю секунды явственно прижимается к моему паху своим, твёрдым, как камень - касается и отпускает. Я не успеваю ничего подумать, меня пронзает острое, как ожог, желание - неизвестно от чего больше: от того, ЧТО он сделал, или от того, КАК он это сделал.

- Посмотри мне в глаза! - он настойчив, не даёт отводить взгляд; невероятно трудно сделать это. - Посмотри. Я хочу, чтобы ты видел... всё...

Я превозмогаю стыд, смотрю ему в глаза. Это последний рубеж, чувствую себя абсолютно беззащитным, словно голым. В его глазах - дымное и чёрное, и обжигающее, и тягучее, как смола, как ночь, - желание!

- Теперь ты видел.

Куда моим телячьим нежностям и обнимашкам против этой бездны! И я с головой тону в ней.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>