BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Летом в деревнеЧасть 1 Несколько лет назад мои родители купили дом в деревне. Там жили наши дальние родственники,
они-то и помогли нам приискать подходящий дом. Лето в деревне было отличной возможностью
изменить жизнь. Дело в том, что зимой я не просто начал заниматься онанизмом, но и ничем
другим, кроме этого, заниматься не мог, дроча до пяти в день, разглядывая картинки
в Hustler, рыская по инету или просто пялясь в зеркало на самого себя голого. Хотя обычно
я представлял, что раздеваюсь в бане и что ко мне пристаёт кто-нибудь из пацанов постарше,
мы затеваем возню, падаем на пол... Школьный год я окончил хуже обычного. Родаки
отнеслись к этому с пониманием. Между собой они, наверное, обсуждали мой восемнадцатилетний
возраст. Дома появились книжки по половым вопросам, мне стали давать карманные деньги; в туалете
ресторана отец однажды показал мне, как пользоваться автоматом по продаже презервативов.
Моё состояние постепенно начинало меня тяготить. Я пытался взглянуть на себя со стороны -
и видел пацана с блуждающим взглядом, зацикленного лишь на одном. Мне это не очень нравилось.
Даже волнение, связанное с неизбежным знакомством с новыми ребятами (как меня примут? как
отнесутся ко мне?), целиком перекрывалось этим недовольством. Тем более что в деревне жили
мои троюродные братья-близняшки, Петя и Лёша. В общем, я торопил с переездом, и в июне
родители, бабушка и я перебрались в новый дом. Речка находилась через поле и перелесок
от нас; бегом до неё было минут пять, и я купался в ней раза три за день. Ещё там были лес,
озеро, поля, и я гулял до умопомрачения. За первую неделю жизни в деревне я ни разу
не подрочил! Я думал о природе, о себе, о книгах, о школе; новые впечатления меня
захлёстывали. Через неделю я решил, как обычно, прогуляться перед сном и за перелеском
увидел просвечивающий между деревьями костёр. Я пошёл на огонь. Судя по разговорам, там
были ребята примерно моего возраста. Я подошёл к костру, сказал: - Привет! Со мной
поздоровались и спросили: - А, это вы тут дом купили? - не было никакой неловкости,
моих братьев знали и уважали. Деревенские сверстники показались мне какими-то более
мелкими, что ли, неразвитыми, поэтому на их фоне особенно ярко выделялся странный тип,
Гена, возраст которого я никак не мог определить. Ему могло быть с равным успехом и 30,
и 20, и 18. Он был таким сельским дурачком-переростком, у него были спутанные длинные
волосы и незнакомая с искусством парикмахера бородёнка - даже не бородка, а пух. Гена
принялся меня опекать, но, судя по реакции других пацанов, его никто не принимал
всерьёз. Я спросил, почему никого днём не видно на речке. Тут выяснилось, что все
купаются в другом месте, у островов, на километр ниже по течению; мы договорились
встретиться на следующий день. Днём я пришёл к островам, там были мои прежние ночные
знакомцы и ещё трое или четверо незнакомых мне ребят. Мы дурачились, брызгали друг
в друга водой, потом поплыли на острова, до которых было метров триста. - Это наши
острова, - сказал, выбираясь на берег, Андрюха - один из ночных ребят. - Чьи - наши? -
не понял я. - Ну, пацанов. Девчонки сюда не заплывают. В качестве доказательства
Андрюха снял трусы (у меня в глазах потемнело, когда вот так вот запросто он снял свои
намокшие трусики, в которых безуспешно пытался спрятаться довольно крупный членик),
зачерпнул грязной глины у берега и в минуту разрисовал себя под индейца, в завершение
повесив спереди лист кувшинки и выкрикнув: - Йо-хо-хэу-йи-у! Индейский крик получил
отклик с другой стороны острова, оттуда выбежало двое пацанов постарше, в таком же виде.
Сбоку мне было отлично видно их хуйки и яйца, и я обрадовался, что плавки надёжно
удерживают мой начинающий подниматься член. - Это твои братья, - сказал Андрюха.
Братья были на пару лет старше меня и абсолютно неотличимы на вид. Игра в индейцев
захватила всех пятерых или шестерых пацанов на острове, кроме меня. В финале одного
привязали к дереву и обстреляли стрелками из листьев дрока. Я обратил внимание на то,
что некоторые старались попасть пацану между ног. Но меня привлекали не мои сверстники,
а парни чуть постарше, и во время расстрела я старался разглядеть, встаёт ли у кого
из них хуй (мой же взлетел под тканью плавок почти под резинку). В общем, нет. У моих
братьев - точно нет. Разве что у Андрюхи - но, может, мне это показалось. Мы поплыли
к берегу. Моего возбуждения никто не заметил. На берегу сидел дурачок Гена,
без рубашки, но в закатанных до колен брюках, и отмахивался от слепней. К моему
удивлению, Гена начал расспрашивать нас об игре и о том, кого расстреливали, и о том,
много ли стрел попало в стрелку, и как стрелка на это реагировала. Но, в общем, Гена
однозначно был определён мною как странный старший парень - что ему было до моих дел?
Тем более, вскоре выяснилось, что в индейцев играют не так часто. У всех ребят
есть дела в огороде, на практике, в поле; у моих братьев Пети и Лёши были ещё
серьёзные отношения с девушками: - Подурачиться не часто выходит, - сказали
простодушно они. Костры в ночи жгли тоже не часто, и я вскоре остался опять один,
встречая Гену куда чаще, чем всех остальных. Непонятно было, учился он или работал,
на какие деньги жил и с кем жил. Он то сидел на корточках возле клуба, то возле магазина -
деревенский юродивый, всегда охотно рассказывавший мне истории про всех деревенских
пацанов. Так я узнал, что у Андрюхи в друзьях был в прошлом году пацан из городского
лагеря, за что местные хотели его побить, ибо с лагерными традиционно враждовали до драк;
что Лёшке его девчонка дала, а Петьке ещё не дала, но даст; что Минька (тот самый расстрелянный
индеец) спит со своей старшей сестрёнкой в одной постели; что пацаны есть тёпленькие и
холодненькие - что это значит, я не понял, а Генка сказал, что вот узнает, какой я, тогда
и объяснит всё. - Ну так узнай, - ответил я Гене. - Ты что, прям здесь нельзя! -
отреагировал он. Понять его я особенно не стремился. Мне хватало прогулок, купаний. Я
не онанировал, и ночью мне нередко снились возбуждающие сны (ну, например, что Лёша и
Петя женятся, а потом в брачную ночь берут меня с собой, где меня ласкают они и их жены,
лиц которых я во сне никак не мог разглядеть), и тогда я просыпался с мокрыми трусами.
Игра в индейцев повторилась лишь раз. Я тоже разделся догола, стараясь, чтобы хуй
не вскочил, и намазался краской. В плен мы захватили пацана Федю; расстрелу
предшествовали пытки. Когда Андрюха предложил вставить Феде стрелу в попу, я
возбудился, однако ещё больше возбудился сам Андрюха, и ребята загоготали: - Да
тебе бы только вставить! В этот вечер я отступил от обещания, данного самому себе, и
подрочил, представляя, как мы играем в индейцев с Андрюхой и как я проигрываю, и как
он тычет в меня своей стрелой. Спермы было столько, что намокли и трусы, и майка.
На следующий день вечером я разыскал у клуба Гену и предложил ему пойти в клуб.
Там шла убогая дискотека, две или три девчонки танцевали, ещё десятка два человек
лепилось по стенам. Мы с Геной присели на корточки, он положил мне руку на плечи.
Мне было не очень приятно, что он делает это, но я вдруг вспомнил, что он всегда
куда-нибудь кладёт мне руку: на плечи, на колено, на бедро. - Андрюха в жарки этой
зимой играл, - сказал Гена. - Это что такое? - В карты, а проигравшего жарят.
- В каком смысле? - Ну, в попку жарят. Можем попробовать... Я поднялся,
довольно грубо сбросив с себя Генину руку. С кем-с кем, но с ним играть в жарки мне
не хотелось. Я вышел из клуба, размышляя над тем, что услышал. Хуй ныл и требовал
разрядки. Я пошёл к островам, разделся на пустынном берегу догола и поплыл на середину.
На островах я намазался грязью, упал на берег и, не обращая внимания на комаров, стал
дрочить. Луна плыла надо мной. Свободной рукой я нащупал дырочку между ягодиц и
попробовал войти в неё пальчиком. Было приятно. Кончая, я изогнулся и застонал,
не скрываясь. Ещё приятнее было потом смывать с себя грязь и плыть обратно.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Молодые парни, Первый раз, Мастурбация
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|