Горячая гей библиотека

Сырный супчик

Часть 1

Вместо эпиграфа:

Так надо...

- Слушай внимательно, малыш, - Старик буравил меня единственным глазом, и я присел перед ним на пятки, зажав бёдрами ладони. - В этом мире не осталось ничего, что можно купить и что стоило бы покупать. Но я заплачу тебе. Так надо.

Он был намного больше и сильнее, чем я. Его правый глаз, мутный, холодный и тёмный, затягивал, как водоворот в омуте. Его толстая шея растянула ворот бушлата, и в неё, в подрагивающий от возбуждения кадык, я с невинной доверчивостью уткнулся взглядом.

- Я расскажу тебе, как правильно сделать сырный суп. Не спрашивай ни о чём. Слушай.

Старик накачался дурью. Но, снова посмотрев в его глаз, я увидел там насмешливое высокомерие. Ясное и уверенное ощущение себя хозяином. Или, точнее, Хозяином здесь, на авансцене мира, распадающегося в безразличную Вечность. Выгибая спину, я подался к нему, демонстрируя внимание и покорность. Старик наклонился и рванул ворот моей тельняшки, обнажив плечи и грудь.

- На два литра воды берёшь две средних картофелины... - при каждом слове шрам, рассекавший левую сторону его лица, дёргался пугливой многоножкой с лапками из чёрных суровых ниток.

Я влюбился в этот шрам пять дней назад с первого раза.

- Двести грамм цветной капусты, три столовых ложки консервированного зелёного горошка, две ложки консервированной кукурузы и сто грамм плавленого сыра - жирного, типа "Янтарь", - голос его задрожал. - Ещё нужна одна морковка и зелень. Укроп и петрушка. Не вздумай брать сельдерей!

Жёсткие пальцы Старика гуляли по моей шее, карябая кожу. Потом они спустились к соску и, ухватив его, с силой вывернули. Я изобразил сладкое страдание и с лёгким стоном прикрыл глаза ресницами.

- Смотри и слушай! - Старик схватил меня пятернёй за подбородок, заставив задрать голову и испуганно распахнуть глаза. - В кипящую воду бросаешь картошку, морковку и капусту. Варишь десять минут.

Здесь и сейчас, оказавшись лицом к лицу, я смог разглядеть его как следует... Не такой уж он и старик. Пожалуй, ему нет и тридцати. В поры ободранной ветром кожи въелась пороховая пыль и сажа. Запах гари, исходивший от Старика, мешался с прибитым штормовым ливнем дымом пожара и навевал тёплые мысли о прогоревшей до угля плоти. Но самое прекрасное - его большие сильные руки. Этим рукам невозможно не отдаться. В них мужская мощь, которой нельзя сопротивляться, которую нужно любить.

Что бы ни происходило сейчас в мире, здесь, где-то между шестидесятым и семидесятым этажами, любовь ещё держала оборонительный рубеж, и я, последний боец погибшей армии, сам себе командир, трибунал и расстрельная команда. Разве у меня осталась хоть какая-то лазейка, хоть мизерная возможность уклониться от исполнения своего долга?

- Добавляешь горошек, сыр и кукурузу. Варишь ещё пять минут, - Старик щёлкнул тумблером, и стробоскопы осветили сцену разноцветными вспышками, с двух сторон по полу растёкся белый дым и зелёный лазер выписал конус в вязком, как кисель, воздухе. - Сыпешь мелкопорезанную зелень и солишь по вкусу. Можно положить болгарского перчика. Любишь перчики?

На проекционном экране, где после казни Сашки шёл вечный снег, появился плейлист. - Ещё минуты три - и супчик готов. Готовность определяешь по картошке, - Старик выбрал симфонию №6 опус 74 си минор, и динамики ожили. - Тебе нравится остренькое? Поперчи супчик чёрным молотым перцем...

Меня долго учили лучшие специалисты. Как смотреть, двигаться, в каких позах замирать, какая должна быть мимика. При правильном применении это хорошее тактическое оружие. Мало ли, может, у кого-нибудь насморк, и феромоны на него не действуют...

Лицом я изображал измождённую обречённость. Это заводит садистов. На самом деле мне было и смешно, и тошно. Какой я тебе малыш, любимый? Я, пожалуй, старше тебя.

Да, я не старею. Но это не чудо. Так указано в техническом задании. Я весь там. Это моя Библия, Книга Судьбы, Букварь и Мануал. Техническое задание определяет, как я должен выглядеть, с какой скоростью восстанавливаться, сколько спать, сколько есть и даже то, чем должны пахнуть мои фекалии. Там вообще много забавного. Например, форма и размер сосков. Или такая штука, как золотисто-медный оттенок кожи, имитирующий морской загар. Вообще я люблю солнце, хотя это как раз нигде не записано. Но солнце никто не видел уже месяца три. Ещё у меня есть фишка - выделение феромонов. Правда, контролировать её я не научился. Это как потеть. Надо мне или не надо, подходящий момент или совсем не подходящий, я внезапно выделяю их и всё, а в зоне поражения у самцов крышу сносит напрочь. Уверен, моё техническое задание писали химики-извращенцы, тайно поклоняющиеся Ницше.

Нет, они точно не были гениями. Они отрабатывали зарплату, экспериментируя с последовательностью Бергмана-Шкловского. Зато на идее замкнуть спираль помешались военные. И у военных было много денег. Когда я стал упираться всеми лапками, отказываясь от очередных испытаний на дивергентном тренажёре, мне, в качестве аргумента, сообщили, сколько стоила государству моя симпатичная шкурка. Я всё равно не понял, зачем им были нужны такие тактико-технические характеристики. Они меня в половые диверсанты готовили, что ли? Я должен был скомпрометировать какую-то ключевую фигуру или подорвать моральные устои всего населения потенциального противника?

Мне уже никогда не понять: я - это то, что они создавали много лет, или наоборот - побочный эффект, отбраковка. Химики-вредители наштамповали десятки "образцов", а может, и сотни. В одной телепередаче умный дядька правильно сказал: "Если вам показали овечку Долли, значит, где-то уже бегают малыши"... Все "образцы" были уродливы по-своему - у каждого была какая-нибудь своя фишка. Во всем остальном мы, по идее, не должны были отличаться друг от друга. Но чаще всего "образцы" выглядели так, что и Квазимодо бы содрогнулся. Наверное, в тот день, когда меня "зачали", по нелепой случайности пробирка оказалась стерильно чистой...

Сашка другой и такой же одновременно. Он был волонтёром. Требуемые транспозоны ему достались от природы. Уникум! Один на миллиард. Или вообще один. Военные носились с ним, как с золотым яйцом. А ещё его постоянно ставили мне в пример, и я покорно сносил все издевательства химиков-садистов надо мной, потому что Сашка всегда был первым.

Нас испытывали, как истребители новейшего поколения, планомерно подводя к расчётному пределу. Дивергентный тренажёр - это довольно простая машина, имитирующая половой акт. Стол, куча датчиков и компьютер. Хитрые фиксаторы позволяют двигаться на столе, но не дают соскочить с него. Задача испытуемого - довести этот выкидыш экспериментального станкостроения до эякуляции. Обычно не один раз. Двигаться надо самостоятельно, в чётком ритме, задаваемом метрономом, работая одновременно анальным сфинктером, губами и руками, замыкая разными частями тела концевые датчики. В первый раз для меня самым сложным было не кончить самому. Выбился из ритма, не с той силой сжал сфинктер, не создал заданного разрежения во рту или забыл "приласкать" боковые насадки - получи электрический разряд в нежное место, причём неизвестно - в какое. Например, в пенис, непосредственно в уретру, а может, прямо в анус - электроды лепили везде.

В ходе экспериментов менялись форма и размер насадок, их температура, ритм, время и условия достижения оргазма. Не менялся только эякулят - яичный белок от безупречных лабораторных курочек. И всё это происходило под объективами и пристальными взглядами толпы извращенцев-ницшеанцев, специально сбегавшихся со всего института, чтобы посмотреть на этот цирк и попускать слюни в респираторы. Подозреваю, что вместо яичного белка мужская часть химиков-маньяков сдрачивала в ёмкости собственную сперму...

- И пришли два Ангела в Содом вечером... - сидя в кресле, Старик расстегнул ширинку и спустил брюки.

Обнажившееся левое колено матово серебрилось титаном протеза. Улыбка Старика выглядела продолжением шрама.

- Ты задолжал мне один минет, малыш.

Из междуножья Старика, подрагивая, поднялась толстая трубка. Чёрные рельефные кольца, из которых она состояла, наползали друг на друга, менялись местами и поворачивались, отчего вся конструкция изгибалась, словно жирный кольчатый червь, и раздвигалась, как складной телескоп. Кольца выдавили из себя нежно-розовую головку, которая тут же раздулась до размеров большого яблока. Кожица головки забугрилась светящимися наростами, выстроившимися в правильную спираль. С тихим жужжанием головка начала вращаться, и по всему телу "червя" побежали радостные световые вспышки и искорки.

И к чему этот библейский пафос, любимый? Ангелы, черти... Ангела с два мы ограничимся одним минетом... Я раскрыл рот пошире, чтобы принять в себя полуметровый агрегат, нарядно сверкающий, словно рождественская ёлка. С Новым годом, Одноглазый Змей. Соскучился?

Окна здесь от пола до потолка. Надёжные и прочные. Шквал очень старается выгнуть их парусом, но безуспешно. Сталь скрипит, пытаясь сбросить с себя бетон, но вечный первородный Хаос ещё немного подождёт. Ещё есть время разбрасывать камни, прежде чем они распылятся на атомы, и беспорядочная материя, цепляясь и отталкиваясь, начнет выстраиваться в новый Порядок...

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика, Изнасилование, Групповой секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>