Горячая гей библиотека

Чудовищный Макс (глава 1, Разделяй и властвуй)

Часть 2

Рассказывает Макс

Всё это можно охарактеризовать одним ёмким словом - пиздец. И он творится в этих стенах уже третий год подряд.

"Цикличность экономики носит волнообразный характер. Большие циклы накладываются на малые, а малые, в свою очередь, на ещё меньшие..." Да, бля, когда большое вкладывается в малое, без смазки не обойтись. Бла-бла-бла. Сука, как можно быть таким скучным?! Старый пердун, ау! Тебя никто не слушает. Выйди из себя и взгляни на мир. Впрочем, когда здоровья осталось только на два раза поссать, всё вокруг становится уже не таким значительным, а каждый пройденный метр и ступенька, наверное, доставляют старику столько кайфа и радости, сколько не может дать самая сумасшедшая оргия ненасытному юному распиздяю.

Больше сотни человек в аудитории занимаются примерно тем же, что и я: тихо охуевают от потока абсолютно не воспринимаемой ими информации, исходящей из дрожащего рта видавшего виды профессора Петровского. Я сижу почти на предпоследнем ряду, хотя, наверное, не сижу, а уже почти лежу. Как же не хватает подушки! Наблюдение за своими однокурсниками превратилось в моё единственное развлечение, потому что я, идиота кусок, опять забыл зарядить телефон, и он, скотина, предательски сдох в самый неподходящий момент.

"...и это особенно важно в условиях динамического развития на фоне гиперинфляции..." Сука, в твоём возрасте важно не забыть достать член, когда ты собрался сходить по нужде.

О, Барский решил сделать пирсинг! С чего это вдруг Андрейка решил проколоть ушко? Неужели он думает, что это спасёт его обезображенную интеллектом мордашку? Теперь этот идиот, судя по всему, жалеет об этом, каждый раз вздрагивая, когда касается рукой саднящего уха. Он постоянно косит взглядом на Натали, на которой от обилия металла в теле живого места нет. Девочка-металлосборник. Тумблер, отвечающий за адекватность, у неё наебнулся, видимо, ещё в школе. Её лица я не вижу, но, скорее всего, она напряжённо думает. Думает, куда бы ей ещё присобачить какое-нибудь колечко или шуруп.

Барский решил произвести на неё впечатление. Из них вышла бы отличная пара - у него болт, у неё гайка. Только вряд ли, милый, у тебя что-то получится, даже если ты покроешься металлом с ног до головы, как кольчугой, потому что Наташка уже год тащится по Лёхе, и у неё с ним тоже ничего не получится, потому что Лёху две недели назад трахал я. Как выяснилось, он стопроцентный пассив, а натурализм ему чужд.

"Национальная экономика так же сложна для изучения при рассмотрении её в отраслевом разрезе, особенно без учёта совокупности ряда факторов, влияющих на развитие российской промышленности..." Странно, а я думал, что российская экономика заключается в трёх простых вещах: найти, выкачать и продать, причём продать так, чтобы по пути это не спиздили братья-славяне.

Малинин напряжённо пытается что-то записывать. Его пару раз вздрючили в деканате и даже поставили вопрос об его отчислении. Теперь парень старается взяться за ум. Молодец! Похвально! Лично мне будет даже не хватать распиздяя Антона Малинина, который умеет поставить на уши всех. Надеюсь, это ненадолго. Кстати, у него прикольная рубашка. Со вкусом у парня всегда был порядок.

Фил, как всегда, копается в своём телефоне, мало обращая внимание на окружение. Вот уж, бля, кому всегда всё по хуй! Сука, отправить бы его на Северный полюс! Вот бы человек отдохнул. Хотя стоп. Ни хера бы не получилось - там же нет сотовых вышек! Пришлось бы ковыряться в чём-то другом. Мозг Фила категорически не поддерживает многозадачность. Когда он чем-то увлечён, некий контур внешнего восприятия в его сознании замыкает напрочь. Стучаться в его мир в это время бесполезно. Абсолютно.

Я заскользил взглядом по аудитории дальше и всё-таки напоролся на пару жаждущих глаз. Потом ещё на одну. Ещё... Ещё... Ещё... Каждая из стрелявших глазками в мою сторону из кожи вон лезла, чтобы казаться как можно более сексуальной. Вечная игра в одно и то же. Окей, игры я люблю. Всё равно заняться нечем.

Медленно касаясь пальцами кожи, я как бы случайно поглаживаю шею, чуть склоняя голову и приоткрывая губы, томным взглядом отвечаю в заигрывающие со мной глаза. Обычно после этого откуда-то поблизости раздаётся приглушённый шёпот, почти переходящий в стон.

- М-а-аксик.

- Такой сладенький, просто душка!

В принципе, я не против трахнуться прямо в аудитории, но мне жаль старика Петровского.

Внимание я любил всегда, постоянно слыша приглушённые возгласы девчонок, которые млели от одного только моего вида. Это шоу повторяется почти каждый день. Я, мать твою, почти как легенда. Я желаем, и мне это нравится. Мало кто может устоять перед жгучим брюнетом с таким нежным и томным взглядом, идеальной фигурой, стильно одетым, смотрящим на всё и всех сверху вниз.

Кстати, забыл представиться, Макс - это я. И на девчонок я реагирую сдержанно. Вру. Вообще не реагирую. Я предпочитаю задницы покрепче. Но, как я уже сказал, игры я люблю. Если они хотят поиграть и потешить себя надеждами, я не против. Скажете, что это мерзко? Естественно! Но всё то, что естественно, как известно, не безобразно.

Да, я чудовище, но жизнь мне это точно не усложняет, потому что я невероятно обворожительное чудовище, - в этом я уверен наверняка. За свои прожитые двадцать лет я делал почти всё, что хотел. Каждый мой шаг был непродуманным порывом моего желания, и мне плевать на то, если это кому-то мешает.

Мой папашка оплачивает все мои сумасшествия, потому что, наверное, любит меня, или делает вид, что любит. Я же его люблю за то, что я здесь, а он за две тысячи километров от меня. Я бы сказал, что это безопасное расстояние для поддержания хороших отношений между отцом и сыном. Хотя тут и дураку ясно, что этих отношений нет вообще, и я перестал в них нуждаться с тех пор, как пошёл в школу. Вот оно - первое поле битвы, начало безудержного подъёма моего эго. Мой предок компенсировал отсутствие контакта с ним нескончаемыми денежными потоками, в чём, по моему мнению, собственно, и заключается смысл пребывания папика в моей жизненной философии. Постепенно я понял, что я одиночка, а люди, в основном, состоят из дерьма, и смрадный запах человеческой натуры не забить никаким парфюмом.

То, что мне нравятся парни, я понял давно. Осознание этого не стало для меня большим сюрпризом, потому что путь к моей гомосексуальности начался у меня ещё раньше. Вы же знаете, как это бывает! Это первое незнакомое ощущение, ощущение того, что твоя реакция на обнажённое мужское тело немного отличается от простого любопытства. Дальше путь у каждого свой.

Мой же путь привёл меня в Питер. Папика долго уламывать не пришлось. Ему вообще было всё равно, чем его чадо собирается заниматься и куда отправится, лишь бы подальше от него. В результате, оставив отцу горячо любимую маман в качестве главного мозгоёба, я отправился навстречу свободной жизни и свободному сексу.

Рассказывает Автор

Три года назад симпатичный паренёк с горящим дерзким взглядом стоял перед входом в массивное старинное здание, хранящее в потускневшем мраморе колонн надежды и чаяния тысяч и тысяч юных бунтарей, стекавшихся сюда со всей страны, на протяжении всей истории своего существования. Для смазливого парня, чьи озорные кудряшки трепал неласковый северный ветер, это было просто здание, которое нужно посещать пять раз в неделю. Это был единственный небольшой недостаток, немного омрачающий общую картину новой жизни. Макс не испытывал интереса ровным счётом ни к чему, и, наугад ткнув пальцем в справочник абитуриента при выборе профессии, нехотя отправился грызть гранит науки. С другой стороны, учёба сулила ему массу новых знакомств и была официально основной причиной пребывания Макса в городе, который так манил парня. Для него, юноши, который видел жизнь немного иначе, чем его сверстники, это место внушало надежду на получение долгожданной свободы.

О, Питер! Этот город оправдал все его ожидания. Извращённое сознание Макса Соколовского, как и тысяч других ему подобных нашло здесь приют. Это место, где можно развернуться, лишённое наносного московского безвкусного лоска. Дурманящий запах свободы и вседозволенности! Величественный имперский город, свободный и никогда не покорённый, город, где его эго нашло воплощение своим самым больным фантазиям. Этот город принял его как своего, потому что он так же, как и этот юноша, скрывал за гламурным фасадом низменную, смрадную клоаку своей души, вдоволь насмотревшись за трёхсотлетнюю историю, на какие гадости способно это чудное создание - человек.

Со времени своего появления в университете Макс с лёгкостью записал в свою копилку несколько десятков побед. То, на что другие тратили несколько дней, у него получалось за несколько часов. Он проявил редкое сочетание выдающейся внешности и острого ума, а также умение находить подходы к разным людям. Многие оказывались обезоруженными милой улыбкой и сладким мурлыканием Макса, его томным взглядом и тонким языком жестов.

страницы [1] [2] [3] [4] . . . [14]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Студенты

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>