Горячая гей библиотека

Весна

Часть 1

Природа долго ждала, как будто давая время вызреть желаниям, а когда уже стала бить через край похотливая чувственность, истомляющая плоть, для её услаждения застелила светло-салатным покрывалом ложе. Завлекая на него ласковыми лучами солнышка и обостряя вожделение одурманивающими ароматами, она стыдливо закрыла его нарядным цветочным балдахином, чтобы сохранить тайну, свято оберегаемую смятым покрывалом...

Дачный сад в пышном подвенечном убранстве навеял на Вовку щемящую нежную грусть, а душа его замерла в предчувствии чего-то нового, притягательного и тревожного. Вовка и не заметил, как он вытянулся, похорошел; линии тела его, ранее несколько угловатые, приобрели плавность, а длинные ресницы, ямочки и розоватые места на щеках придали его привлекательному лицу отпечаток одухотворённости. Правда, обычно улыбчивое лицо его порою становилось задумчивым из-за сладостных мечтаний, вызванных мучительным томлением, которое с приходом весны появлялось у него всё чаще.

Виновник этого томления, неожиданно быстро выросший, требовал к себе повышенного внимания, и неясные ранее грёзы, связанные с его ублажением, стали теперь дополняться в воображении Вовки сценами с колоритными образцами, возможно, необходимыми созревающему плоду в качестве примеров для подражания. Справедливости ради надо сказать, что не только Вовка, но и, наверное, все без исключения юные создания в период их созревания мечтают увидеть уже зрелый такой образец в полной боевой готовности. И чего греха таить, этим невинным созданиям хотелось бы тайком подсмотреть процесс исполнения этим образцом своих прямых обязанностей, а, если честно, ещё и подержаться за него и, может быть, даже побаловать его. Но, как справедливо полагал Вовка, такие мечты у него возникают лишь по молодости лет, а позже он с этой блажью, конечно же, справится, ведь всему своё время.

И вот нынешней весной его время пришло - Вовка достиг того нежного возраста, когда человек становится непомерно влюбчивым. Однако сам он не считал влюблённостью такое влечение, о котором не только нельзя дать понять его объекту, но в котором нельзя признаться даже самому себе, засмеют ведь, если догадаются, что это за объект. Попробуй-ка не скрывать, как тебя влечет к хорошо играющему в бильярд красивому сильному парню, от которого трудно отвести взгляд, поэтому ты и делаешь вид, что ходишь смотреть на игру, а не на него.

Конечно, если ты не глуп, то должен сознавать, что в сердечных делах должна быть взаимность. Но что и с взаимностью не всё так просто, Вовка понял, когда этой весной на медкомиссии допризывников его напарником, как на грех, оказался Сашка, понравившийся ему ещё в коридоре, где они познакомились. Этот черноволосый смугловатый паренёк был среднего роста, коренастый, с крепким, уже по-мужски сложившимся телом, а его карие глаза, почти сросшиеся на переносице плотные чёрные брови, слегка подросшая симпатичная поросль на выбриваемых местах (у Вовки там был пока ещё только темнеющий пушок) и ямка на бороде придавали его лицу очаровательную мужественность. И ничего плохого нет в том, что один хороший человек пришёлся по душе другому хорошему человеку, так ведь и сходятся люди, чтобы потом стать друзьями.

Всё-то оно так, если бы не одна маленькая деталь, хотя, по правде сказать, вовсе и не маленькая. Когда их с Сашкой вызвали на осмотр, и они раздевались в прихожей медицинского кабинета, Вовка с завистью разглядывал мощный торс парня и его развитые мускулы с соблазнительно выступающими на них жилами. Его привлекал и красивый чёрный волосяной покров на груди, лобке и даже на ягодицах юноши, может быть, оттого что на теле светленького Вовки в этих местах, кроме области гениталий, волос не было.

А ещё, что самое главное, он не мог оторвать взгляд от очень большого мотовила Сашки с огромной открытой головкой. Но ничего особенного в том нет, что он всё это внимательно рассматривает, и его тянет хотя бы прикоснуться к такому симпатяге. Ведь кто-нибудь другой на месте Вовки тоже тайно мечтал бы потрогать его, как всем хочется, например, погладить хорошенького щенка. Да к тому же кроме созерцания красоты (а кому не захочется ею полюбоваться?) любознательный Вовка пытается также понять, почему у этого пацана, его ровесника, головка уже полностью открыта. "Из-за того, что на широченные края головки с блестящей нежной поверхностью просто невозможно напялить лишнюю шкуру, собранную гармошкой около неё на конце ствола. А, может быть, ещё из-за того, что это диво уже подвергается интенсивной эксплуатации", - размышлял Вовка, понимая, что желающих принять посильное участие в таком благородном деле, безо всякого сомнения, предостаточно.

Напарник Вовки оказался настолько заводным, что как только он снял плавки, его прибор начал заметно беспокоиться, возможно, польщённый пристальным вниманием к нему соседа, или оттого ещё, что его хозяина волновала нагота Вовки. Сашка, не отрывая от этого сокровища своих больших глаз, бесстыдно и откровенно разглядывал его стройный нежный стан и красивые соблазнительные детали спереди и сзади, но почему-то больше всего те, что находились чуть пониже спины, и особенно темнеющее пятнышко между ними, которое показалось, когда доктор начал вставлять в него палец в резиновой перчатке.

По-видимому, из-за этого он никак не мог справиться с волнением своего дружка, и бедненькая медсестра замучилась его укрощать. Ей приходилось натягивать резинку и, прицелившись, раз за разом щелкать ею по головке, благо что попасть по ней было несложно из-за её огромного размера, но стоило медсестре чуть-чуть переключить внимание на свои бумажные и другие дела, как болт парня снова пытался набрать силу. Вовка с ужасом подумал о том, что же будет, если он тут, в кабинете - на людях! - действительно встанет, если уже в висячем положении он такой огромный, но всё же ему нестерпимо сильно хотелось увидеть его стоячим, наверное, из любопытства.

- Надеюсь, у стоматолога нас с тобой не заставят раздеваться догола, а то у меня уже глаза болят от сверкания кое-чего красивенького, - с улыбкой сострил Сашка, одеваясь в прихожей кабинета и, как это шутки ради иногда делали некоторые пацаны, лапая своей большой рукой ягодицы Вовки, чтобы попробовать на ощупь это красивенькое.

Но когда Вовка отскочил от него, как ошпаренный, и резким движением замахнулся, чтобы в отместку якобы схватиться за интересное место Сашки, как это тоже нередко делали пацаны, тот не только не уклонился, что было обычным делом для защищающейся стороны, а, наоборот, гостеприимно выставил ширинку навстречу его руке. Поскольку такое уступчивое поведение не практиковалось в подколках парней, нападающий растерялся, и ему ничего не оставалось делать, как отменить свой выпад.

- А это ещё как сказать! Могут и раздеть, если там окажется такая же добрая медсестра, и она тоже пожелает уделить внимание одному большому инструменту, - смеясь, в свою очередь неосторожно отшутился Вовка, чтобы скрыть то, что ему очень хотелось воспользоваться гостеприимством Сашки и хотя бы чуточку подержаться за его орудие.

- Ну, та мадам, которой уже, наверное, лет тридцать, как раз меньше всего меня интересовала, гораздо больше моё сокровище взволновал один распрекрасный человек, - как будто разгадав тайное желание Вовки, продолжил Сашка развивать ту же тему, делая разведку боем на предмет сближения, и пристально посмотрел на юношу, покрасневшего из-за столь откровенного намёка на то, что это на него порывался вставать красавец напарника. - Давай-ка зайдём тут по пути, отольём, пока у нас есть небольшой перерыв, - добавил он, чтобы больше не смущать своего напарника, а, скорее всего, для того чтобы закрепить наметившийся взаимный интерес.

Только они пристроились в туалете, как до слуха Вовки донёсся громкий плеск, и, взглянув в соседний писсуар, он увидел мощную струю, как из брандспойта, бьющую в раковину. Выставив из ширинки свой большущий агрегат, явно напоказ Вовочке и внимательно посматривая на него, его сосед с невозмутимым видом отливал. Но лучше бы Вовка туда не глядел, так как он уже не смог оторвать глаз от знакомой ему невообразимо красивой огромной головки, как будто удивлённой тем, что это из неё бьёт такая струя, и почему-то не меньше этого Вовку завораживал светлый пленительный участок толстенного ствола, обнажившийся, когда от головки была немного оттянута смуглая шкура.

К сожалению, тут случилось непредвиденное. Теперь, когда обстановка была уже неофициальной, Вовка настолько разволновался от такой красоты, что его член сразу же не просто встал, а моментально вскочил, перекрыв какой-то краник. Чтобы не выдать себя, бедный Вовка тужился изо всех сил, но не мог из себя не то что струю выплеснуть, а даже каплю извлечь. Сконфузившись от такой неприятной оказии и сожалея о том, что больше не сможет любоваться соблазнительным зрелищем, он собрался уже отойти от писсуаров, однако Сашка крепко взял своей лапищей руку Вовочки, покрасневшего до корней волос, и начал приближать её к своему болту, из которого продолжала бить неослабевающая струя.

Из-за соблазна воспользоваться такой возможностью и взять в руку этого красавца (не виноват же он в том, что его принуждают сделать силой) у Вовки на какое-то мгновение даже помутилось сознание, а сопротивление руки его ослабло, но, как на грех, тут же послышались чьи-то шаги из прихожей с раковинами и сушилками. Очнувшись и быстро отдёрнув свою руку, Вовка вынужден был ретироваться и скромно ожидать в сторонке - не будешь же стоять без дела, просто так, глазея в соседний писсуар, да ещё и при посторонних. А напарник, закончив отливать, помотал мотовилом, и Вовка с завистью наблюдал за тем, как тот, далеко отставив попу и слегка подпрыгивая, водворял своё грандиозное хозяйство на место.

страницы [1] [2] [3] . . . [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>