BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
На краю обрываЧасть 5 До ближайшего двора Том добрался далеко за полночь. Там его
обогрели и за небольшую плату накормили, а утром и Ставня нашлась в одном из
дворов. Конечно, доказать, что лошадь принадлежит ему, Том не мог, поэтому
пришлось купить ее заново у толстого рыжего фермера по имени Гарри Ринг. Вещи,
что были в сумке у седла, пропали бесследно. Том, конечно, погоревал о них, но
искать виноватых не стал: бесполезное занятие. Через пару дней Лингренд уже
обнимал отца, брата, золовку и двух очаровательных племянников-близнецов. О
происшествии в сторожке у обрыва он никому не сказал и дал себе слово забыть
и впредь обходить это место стороной. Прошла осень, зима, но забыть не
получалось: сладкие сны о голубоглазом юноше не давали Лингренду покоя, словно
он прикоснулся к чему-то сокровенному, а потом потерял это. А вскоре Том начал
думать о Тиле днями и ночами. Вопреки всякой логике, ему хотелось вернуться в
сторожку и увидеть юношу хотя бы еще раз, но страх перед изуродованным призраком
моментально остужал его порывы. К маю Ставня издохла от какой-то лошадиной
болезни, и ее тело вынесли на свалку, что была за городом. Том купил себе черного
молодого жеребца, такого спокойного по нраву, что вся родня удивлялась. "Куда
поставь - там и лежать будет!" - смеялись соседи, а Лингренд все больше видел в
этой особенности достоинство. Чем спокойнее лошадь, тем лучше. Но Черногривый
был не единственной переменой в жизни Тома: отец сосватал ему неплохую невесту
- дочь скорняка, что жил на соседней улице. Свадьбу назначили на конец сентября,
и счастливые молодые теперь были обязаны видеться каждый день в доме родителей.
Лиз нравилась Тому: скромная хорошая девушка, которая будет хорошей женой
ему и отличной матерью его детям, но вот мысли о Тиле отчего-то стали терзать
его еще больше. Зачем он ехал туда, возвращался в этот проклятый дом?
Лингренд сам не понимал. Просто стало невыносимо видеть сны и жаждать его
прохладных губ, глаз, его гибкого тела. За полгода в этих местах пропало трое
мужчин: один был стражником, двое других - обувных дел мастера. Том
знал, в чем дело и, кажется, знал, как это остановить. Старуха, которую он
встретил, бежав из сторожки, говорила, что хотела просить прощения. Том тоже
хотел, в основном, за нетвердость характера и за то, что не был настойчив в
своих отказах. Он дал себе слово ни за что на свете не подходить к обрыву.
Едва сторожка показалась вдали, Черногривый испуганно захрипел, заплясал на
месте и встал на дыбы, но в этот раз Лингренд удержался в седле и усмирил
жеребца. Он спешился и, накинув на глаза лошади мешок, повел её к дому. Пустырь
весь покрылся цветущим вереском и в свете ласкового июньского солнца казался
Раем, если бы не почерневший от времени домишка, что возвышался черным
угрожающим силуэтом над розовым покрывалом цветов. Привязав лошадь к
покосившемуся забору и оставив меч у седла, Том долго собирался духом. Он
провел на улице весь день: накормил Черногривого, поел сам, озирался, один раз
обошел дом кругом. Но когда солнце стало садиться, оставаться на улице стало
жутко. Лингренд устроился на ночь в сторожке, но сон не шел.
Сев на тот же сундук у стены, Том зажег побольше свечей и стал ждать.
Солнце медленно опустилось за горизонт, и с последним его лучом воздух
знакомо загустел, отбирая последнюю надежду на то, что всё, происшедшее
несколько месяцев назад, - просто дурной сон. Через несколько минут после заката берег
окутала тишина, а потом хорошо знакомая путнику свеча на столе вспыхнула сама
собой, приветствуя хозяина. Дверь бесшумно распахнулась, и голубые глаза из снов
впились в лицо Тома пристальным взглядом. Юноша выглядел точно так же, как и в
ту ночь: чёрные брюки и сапоги, белая рубашка. Даже светлые волосы были
растрёпаны точно таким же образом, и с них точно так же капала солёная морская
вода. На лице призрака не отразилось никаких эмоций, словно и не было той
встречи промозглой осенью и шторма у обрыва. Лингренд нервно сглотнул и,
поднявшись на ноги, попятился к стене. Упершись спиной в каменную кладку, он
собрался с мыслями и тихо сказал: - Я не за этим пришел. Я хочу просто
поговорить. Юноша закрыл за собой дверь и приблизился к мужчине, ничем не
давая понять, что понял его слова и принял их условие. Он остановился в двух
шагах от него и немного наклонил голову набок, изучая своего гостя. - Не
убивай меня, - Том неосознанно осторожно отходил к углу, стараясь не
поворачиваться к Тилю спиной. - Я не виноват в том, что случилось с тобой.
Неугомонный путешественник сам загонял себя в безвыходную ситуацию, а юноше
только и оставалось, что ей воспользоваться. Он медленно наступал на мужчину, и
когда тот упёрся спиной в угол, положил ладони на стены по обеим сторонам от
него и всё так же замер, давая Тому возможность договорить. Прохладное дыхание
коснулось ключиц под распахнутой на груди рубашкой, и парень спокойно ждал,
изображая вежливое внимание. - Тиль... Тебя ведь зовут Тиль, верно? -
Лингренд пытался заговорить призрака и не поддаваться на его колдовское обаяние.
- Твой отец очень любил тебя, Тиль. Тебя все любили, верно? Зачем же ты мстишь?
На мгновение в голубых глазах промелькнуло странное чувство, слишком похожее
на страх, но тут же прохладные пальцы вплелись в тёмные волосы Тома, притягивая
его лицо к лицу призрака. Губ мужчины пока коснулось только лёгкое дыхание, но
стальная хватка в его волосах и прижимающее к стене тело не давали сомневаться
в том, что за этим всем последует. Лингренд едва не поддался и не поцеловал
юношу, но он слишком хорошо знал, что будет после. Том лихорадочно искал выход
из ситуации, но на ум ничего не шло. - Нет! - выдохнул он, уже вжимаясь в
стену до предела. - Тиль, остановись! То, что ты делаешь - ужасно. Так нельзя!
Блондин немного отстранился, словно для того чтобы увериться в истинности
прозвучавших слов, и когда это произошло, тихо, но с некоторой долей злой
иронии, поинтересовался: - А разве ты не этого хотел все эти месяцы? - голос
призрака, очевидно, мог принадлежать подростку, кем он и являлся по физическому
состоянию, но с одним условием: если бы этот подросток прожил более семидесяти
лет. У Тома мурашки по коже побежали: призрак читал его мысли. Был ли смысл
отпираться? Нет. Откровенность - его единственный шанс на спасение.
- Да, я хотел... Все это время, но если бы я жил пятьдесят лет назад, я бы
сумел защитить тебя, Тиль, - Лингренд говорил твердо и печально, глядя в глаза
призрака. - Я бы никому не позволил причинить тебе вред, потому что... Потому
что мне не все равно.
страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7] . . . [10]
Этот гей рассказ находится в категориях: Фантастика и мистика, Прошлые века, Любовь и романтика
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|