Горячая гей библиотека

Волк и Заяц

Часть 1

Попутчики

На небе ни облачка. Палящий зной, хотя уже вечереет, и дышать нечем – весь воздух как будто выпит. К морю устремились, кажется, все и одновременно, поэтому, наверное, согласно закону сохранения вещества свободно в противоположном, северном направлении, куда и держит путь Женька. После объезда филиалов фирмы, в которой он занимается поставками компьютерной техники и установкой программного обеспечения, теперь у него последняя поездка – в ближнее зарубежье. Войдя в купе, где кроме него пока никого не было, Женька переоделся во все легкое, и, постелив постель, взял газету, но не читалось по причине то ли смятения души, которая ждет чего-то, то ли теснения пониже души, откуда разливается мучительно сладкая истома, отдаваясь даже в пояснице. "Блин, так хочется – глаза на лоб лезут; эта командировка – ни в п..., ни в Красную Армию, за две недели так никто и не подвернулся под горячую руку," – посетовал он, заправляя вверх на живот что-то быстро увеличивающееся, и размечтался. Сейчас в купе войдет красавица или красавец..., а там, глядишь, как уже бывало, под стук колес и колыхание вагона колышется на ком-то и Женька...

Но, как всегда, лирику и "мечтам невольную преданность" разрушает прозаическая действительность. Перед самым отходом поезда в купе, запыхавшись, вошел вспотевший гражданин с котомками и пацаном позади него.

– Здрассте! Вот и наши места, – и он указал на места напротив нижней полки Женьки.

– Здрассте! Располагайтесь, пожалуйста, а я пока пойду, покурю, – Женька изобразил на лице подобие приветливой улыбки, и, досадуя на неудачу с попутчиками, вышел, разочаровано размышляя: "Бля, яйца переполнены, как каменные, и снова невезуха – разрядиться некуда".

Когда он возвратился после перекура, попутчики познакомились. Оказалось, что с Женькой, Евгением Константиновичем, который был в шортах и тонкой сорочке с коротеньким рукавом, навыпуск, ехали Валериан Илларионович, вполне приятный гражданин средних лет, в стандартном спортивном трико, и его сын, Владик, юноша, как показалось Женьке, где-то старшего школьного возраста, в маечке и коротеньких бриджах. На верхней губе его привлекательной мордашки пробивался темнеющий пушок будущих усов, он был довольно высокенький, с наметившимся рельефом мускулов, и попкой, не бесформенной, но уже сочно округлившейся, соблазнительно облегаемой бриджами.

Владику попутчик понравился сразу же. Ну и ничего тут такого нет, просто понравился, так сказать, чисто в теоретическом плане. Его привлекали мужественное лицо Женьки с подросшей за день симпатичной щетиной и красивыми карими глазами, широкие плечи, развитая мускулатура, черные волосы везде, в том числе на руках и ногах, впрочем, умеренной длины и волосатая грудь с пятнами крупных сосков, просвечивающихся сквозь тонкую сорочку. Привлекало, и как ладно сидела на нем одежда, и то, что часы он носил необычно, на правой руке (Владик слышал, что браслет на левой руке вреден). На его ногах, обутых в легкие сандалии с одной лишь перепонкой, хорошо были видны крупные пальцы, и почему-то волновали даже черные волосики на их фалангах, унося воображение в тайну, скрытую от глаз. Ох, уж эти глаза! Вечно они выдают тебя. Ведь их так трудно отвести от манящей выпуклости, особенно после того, как папа вышел в туалет, а Женька, усаживаясь удобнее с газетой в руках, широко расставил ноги, почесал яйца и отдернул шорты, чтоб не давило оттопыривающий их бугор.

Женька, усек, что Владик тайком его разглядывает, и не просто из любопытства, а с определенным интересом, и усек, куда направлен этот интерес, чему сначала он не придал особого значения, считая его слишком молодым для себя. Но что-то притягивало его к симпатичному малому, и он, просто чтобы поболтать с ним, спросил его покровительственным тоном с улыбкой:

– Ну-с, молодой человек, каникулы скоро закончатся, и в какой класс мы пойдем – в девятый или десятый?

– Не, я иду в одиннадцатый, мне уже восемнадцать, – покраснев, ответил Владик. Он был польщен, что Евгений Константинович обратился к нему, как к взрослому, назвав молодым человеком, и ему хотелось поддержать свой имидж уже взрослого.

– О, ля-ля! Да ты уже совсем взрослый парень, небось, девчонки от тебя без ума?.. – в таком игривом духе шла их беседа, и постепенно это спровоцировало Женьку рассматривать Владика как возможный объект для близости, испытанной ранее неоднократно. У него проснулся охотничий азарт, он оживился и усилил свое внимание к объекту, понимая, что его интерес надо еще более обострить.

Пока Женька читал, попутчики заходились ужинать. Вежливый Евгений Константинович уступил Владику место на своей полке за столиком, чтоб им было удобнее кушать. А когда они ужинали, Женька, делая вид, что читает, на самом деле наблюдал. С газетой в руках он сел, откинувшись назад с полуоборотом вправо к Владику и положив левую ногу на правую. Папа теперь не мог видеть через столик и газету то, что предназначалось лицезреть Владику. Из-за того, что нижние пуговицы сорочки, наверное, случайно оказались расстегнутыми, Владику открывался вид на шикарную дорожку, идущую от пупка вниз, которая, постепенно расширяясь, переходила в мощный куст курчавых черных зарослей, выбивавшихся из-под шорт, и манила куда-то еще ниже. А там, по обе стороны шва распределились два больших шара, и через тонкую ткань натянувшихся шорт на правой ноге просматривался толстый и длинный банан, в конце которого четко вырисовывалась здоровенная головка, и еще четче виднелись ее расширенные края. Иногда Женька машинально слегка покачивал ногой, и картинка как бы оживала – ткань шорт несколько сдвигалась и банан с головкой приобретали еще более яркие очертания.

Поскольку папа и Евгений Константинович читают, жующий Владик, скосив взгляд и судорожно глотая, украдкой разглядывает прелести Женьки. Очертания через ткань банана притягивают как магнитом, Владику хочется его чуть не до слез, сдавило в груди, комок в горле, сохнет во рту, сладко ноет в попе, и он пытается незаметно подправить и скрыть что-то увеличившееся в бриджах. Вот бы немножечко за него подержаться. Да если бы не через ткань, а за голенького, да если б еще, когда выпрямится, ведь он так близко: протяни руку – и достанешь.

Доброму Женьке, который все видит и все понимает, не жалко для Владика того, что он хочет. Но как дать ему это? Вот если бы не его папа... Досадно, конечно, что в поезде места для маневра, мягко говоря, маловато, но в силу характера своего Женька никогда не терял бодрости духа, и начал соображать, как помочь бедному парнишке. "Для начала надо найти способ позажиматься, полапаться, а там видно будет", - решил он.

Скромно молчавший во время ужина попутчиков Евгений Константинович достал теперь свой ноутбук и, просматривая файлы, с приветливой отеческой улыбкой обратился к малому:

– Ну-с, молодой человек, отдохнули, позагорали, а теперь к трудам праведным? "Откуда у меня это? Кажется, импровизация по Чехову. Вот, блин, pince-nez {фр. пенсне} бы еще", – подумал начитанный Женька, любивший стандартные фразеологические обороты.

Но за него ответил с понимающей улыбкой Валериан Илларионович:

– А мы и не долго-то отдыхали, всего около двух недель, путевку в санаторий разделили пополам. Вообще-то планировали ехать втроем, но у жены возникли проблемы на работе, и свою путевку она переоформила, а нынче отъехала на воды.

"Он, что, лох или ребенок? Как будто не знает, чем увлекаются благоверные женушки на курортах – для того и смылась от тебя на воды, спихнув на тебя еще и сына, чтобы не был помехой", – не сказал ему, но подумал ему знающий Женька. – "Это на себе испытал мой трудяга, побаловавший немало красоток за одну смену по путевке, – липли, как на мед, поэтому к утру, бывало, даже спина побаливала от трудов тяжких. Как говорится, на безрачье и рыба может стать раком – в межсезонье молодежи не было, вот и пришлось ублажать чьих-то женушек".

Три года назад после службы в армии Женька попал в санаторий, чтобы подлечить язву, поэтому, считая себя опытным курортником, он поддержал беседу, и вскоре завязавшийся непринужденный разговор умело перевел к проблемам подрастающего поколения. Наркомания, токсикомания, алкоголизм и прочие нехорошие явления – против них у Женьки были свои рецепты. Будучи почти педагогом, Женька говорил с жаром и со знанием дела, т.к. он заочно учится в педагогическом университете на физкультурном факультете (спорт его призвание, а вычислительная техника – хобби и поприще, позволяющее не быть стесненным в средствах).

– Я предпочитаю экзистенциональный принцип в дидактике, – вещал Женька по-книжному ("Какая хуйня!" – говорил он своему сокурснику, вычитывая в опусах подобные сентенции), – живым материалом в интересной и доходчивой для молодежи форме следует прививать неприятие подобных явлений. Я подготовил серию таких статеек. В частности, о наркомании мог бы дать почитать молодому человеку прямо сейчас в ноутбуке.

– Да, да, конечно, если Вас не затруднит, – произнес Валериан Илларионович с вытянутым лицом от ученых малопонятных фраз умного, положительного во всех отношениях попутчика. Он не хотел, чтобы его сын стал наркоманом.

– Милости прошу, – с доброй, слегка ироничной улыбкой педагога обратился Женька к Владику, усаживая его за ноутбук. Открыл обещанную статейку и, взявшись за его талию, словно ласково ощупывая ее, пояснил, как нужно правильно сидеть, чтобы не портить осанку. Когда Женька показывал, каким образом перемещать текст на экране, его нога прислонилась к ноге ученика, но тот не только не отодвинул свою ногу, а, наоборот, как ему казалось, незаметно еще плотнее притиснул ее к ноге учителя. Владика возбуждало прикосновение и большой сильной руки, усаживавшей его за ноутбук, и волосатой ноги, да и горячее дыхание Женьки, и исходящий от него волшебный запах мужчины – сигарет и еще чего-то волнующего. Запаха как будто почти не было, но он дурманил; где-то, в подсознании чудилось, что это призывный запах самца. Однако ясно сформулировать это было невозможно, Владик ведь не знал про какие-то там феромоны, выделяемые самцом, чтобы привлечь и побудить к спариванию. Все в Женьке Владику нравится, волнует его, и так притягивает, что он задал вопрос по содержанию статьи, лишь бы только оставаться поближе к нему.

Чтобы пояснять, Женьке пришлось, придвинувшись к Владику, левой рукой указывать абзац на экране, а правой для удобства опереться за его спиной о полку, на которой они сидят. При этом, чуть навалившись на ученика корпусом, учитель своей правой рукой, по сути, крепко обнимает Владика. Ученик с трепетом ощущает мощное тело Женьки, но ему еще очень хочется хотя бы немножечко прикоснуться к банану учителя, который совсем близко рельефно выделяется на его правой ноге. И хитрый Владик сильнее отставил локоть левой руки, чтобы, проскальзывая им по его ноге, случайно коснуться банана.

Идя навстречу его пожеланиям, Женька услужливо подставляет банан под руку ученика, перекладывая левую на правую ногу и подправляя свой корпус. Словно молния пронзила Владика, когда его локоть уперся в мягкий горячий банан, ведь он впервые в жизни ощутил всем существом своим чужую плоть. Побледнев и глотая слюнки, осмелевший Владик при толчках вагона, словно ощупывая, проскальзывает локтем по банану, который, оживая, быстро растет и твердеет, превращаясь в толстую длинную дубинку, и вскоре рука ученика уже лежит на дубинке, облокачиваясь на нее, как на подлокотник кресла, и колышется на ней из-за покачиваний вагона. Чтобы поощрить ученика, учитель наклоняет его к себе своей правой рукой, которую не видит папа, вследствие чего рука Владика, лежащая на дубинке, прижимается к ней еще плотнее.

Владик ведь не виноват, что им тесно сидеть на одной полке у маленького столика, и руку деть некуда, поэтому она и опирается на ногу учителя, тем более что он не замечает там дубинку, и совсем незаметно, что своей рукой он колышет ее даже больше, чем это вызвано покачиваниями вагона. Кроме того, ученик не замечает, что учитель помогает ему, для чего как будто из-за толчков вагона движением бедер вперед-назад и вверх-вниз еще плотнее проскальзывает дубинкой по руке. Владик глотает слюнки, чувствуя, как под его голой рукой горячая дубинка иногда дергается, отчего в его промежности разливается такая сладость, что ему хочется продолжить эти ощущения, приближающие его к пику. Однако осторожный Женька, войдя с Владиком в контакт, вынужден закончить пояснения и, прикрыв дубинку сорочкой навыпуск, отодвинуться от него, чтобы не вызвать подозрение у папы.

страницы [1] [2] [3] . . . [12]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Первый раз, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>